Сарах при его появлении испуганно сжалась, хищные отцовские глаза стали как у затравленного маленького зверька. В то время как гостья приосанилась и выдала очаровательнейшую улыбку. Откровенное обтягивающее платье с боковым разрезом полностью обнажало одну ногу, обутую в красную туфлю на тонком каблуке, под цвет платья. Золотистые волосы были откинуты на одно плечо, открывая глазам изящный изгиб алебастровой шеи и ослепляющую бриллиантовую сережку в ушке. Высоко поднятая в глубоком вырезе грудь в соблазнительном танце дыхания, медленно опускалась и поднималась.
Нориш же как будто не заметил ни знойного взгляда черных глаз из-под золота ресниц, ни полноты нежно-розовых губ и с издевкой провозгласил:
- Какая ожидаемая неожиданность!
Анжелика одарила его взглядом, лишенным всякой любезности.
Каким- то невероятным образом он был единственным мужчиной, оставшимся равнодушным к чарам этой златовласой чертовки, и она его сразу невзлюбила.
Девушка поднялась и шагнула навстречу Лайонелу.
- Мы можем поговорить?
Мыши, повинуясь его мысленному приказу, нехотя взлетели и закружили над люстрой. Он покосился на ухмыляющегося Моргана и кивнул девушке на винтовую лестницу, ведущую на второй этаж.
Они молча поднялись в гостевую комнату. Когда Анжелика закрыла дверь, Лайонел, не скрывая раздражения, поинтересовался:
- Зачем явилась?
Рядом с ней он чувствовал себя загнанным в угол. Ее нереальная красота, вопреки всему, по-прежнему его волновала. Глядя в это идеально прекрасное лицо, он не мог не восхищаться. Но от одной лишь мысли, что Анжелика пыталась убить Катю, причинила ей боль, желание резко сменилось яростью. На этих двух девушек он смотрел совсем по-разному. Первая красавица Петербурга вызывала в нем лишь физическое влечение и, как любой очень красивый предмет, восторг. А Катя одной улыбкой переворачивала его сердце и из него, точно из мешочка, вытряхивала все, что там жило, лишая разума и воли. Он мог бы смотреть в ее бездонные обманчивые глаза и вечность, и две вечности. Ему хотелось разгадывать ее до бесконечности, как труднейшую головоломку. Такой сжигающей, беспощадной любви он не испытывал за всю жизнь, не испытывал и после смерти.
- Ты меня не слушаешь! - досадливо заметила Анжелика.
- Говори, - приказал он, отгоняя навязчивый образ рыжеволосой девчонки.
Анжелика смотрела на него и почему-то молчала, как будто забыла, что собиралась сказать.
Лайонел приподнял брови, поторапливая ее. Тогда она сократила между ними расстояние, прижалась к его груди и, бессовестно запуская руки под тонкий белый джемпер, произнесла:
- Я утешу тебя, так никто не утешит.
Ее поцелуй напомнил ему, как непозволительно давно у него не было женщин. А она лучше других умела доставить ему удовольствие. Услужливое воображение подкинуло ему пару картин, где Катя в объятиях Вильяма, потом ему вспомнилось серое от гнева лицо Цимаон Ницхи, и желание сопротивляться окончательно было сломлено.
Он стянул джемпер и, расстегивая молнию на платье девушки, увидел, как заблестели от счастья у нее глаза. На миг его это испугало, он попытался отстраниться, но она не позволила, толкнула его на стоящую позади кровать. Анжелика занялась молнией у него на штанах, не переставая его целовать и ласкать.
Они не заметили, как дверь приотворилась и в комнату проскользнула черная невысокая фигурка.
Лайонел не увидел, он учуял ворвавшийся вместе с незваным гостем сладкий запах крови и резко сел на постели, отстранив девушку.
Йоро стоял посреди комнаты и смотрел на них огромными ореховыми глазами, полными упрека.
Анжелика подняла платье, прикрывая грудь, Лайонел потянулся к ширинке, чтобы застегнуть штаны, но звонкий голос мальчика остановил его:
- Не утруждайся, я уже ухожу.
Оборотень бросил взгляд на Анжелику и покачал головой.
- Помнишь, ты хотела знать, что я скажу Кате, когда Лайонел бросит ее, в точности как тебя?
Девушка нахмурилась.
Йоро перевел взгляд на молодого человека и произнес:
- Я скажу ей, что этот слабак не стоит ее! Истинная любовь при первых же сложностях не падает в объятия легкодоступных бывших подружек! И для таких, как он - лучшая пара, это одиночество.
Он развернулся, чтобы выйти из комнаты, но Лайонел яростно рявкнул:
- Да что тебе известно о наших сложностях! Ты понятия о них не имеешь, глупый мальчишка!
Йоро смотрел презрительно, и от его взгляда молодой человек чувствовал себя сквернее некуда. Хотелось оправдаться, но он пристыженно молчал, созерцая бледно-серое шелковое покрывало. И даже оно, казалось, смотрело на него дождливыми глазами обвиняюще и сердито.
- Вильям был прав, вселенная для тебя - это ты, - пробормотал мальчик.
Лайонел откинулся на постель и, заложив руки за голову, насмешливо сказал:
- Ну конечно! Мой ангельский брат всегда прав. И я просто не выдерживаю сравнения рядом с ним! Пожалуй, никто так не осчастливит Катю, как идеальный и во всем правильный Вильям!
Над ним склонилась Анжелика, щекоча кончиками волос щеку.
- Он ушел, расслабься.
Лайонел приподнялся на локте, посмотрел на оставленную приоткрытой дверь и сквозь зубы чертыхнулся.
От прикосновения нежных пальцев к плечу он содрогнулся. А когда горячие губы прижались к его рту, грубо оттолкнул девушку и поднялся.
- О, Лайонел, вернись, - прошептала Анжелика, - ты ведь хотел меня, пока этот поганец все не испортил!
- Не будь идиоткой, - отдергивая штору и глядя в окно, взмолился молодой человек. Но, так и не увидев никого в ночи, посмотрел на девушку и, поморщившись, заметил: - Анжелика, тебя хотят все, понимаешь, все! Девяносто девять процентов мужчин планеты Земля.
Он прошелся по комнате и, поскольку девушка молчала, развил свою мысль:
- Ты знаешь себе цену, ты до неприличия красива и обольстительна, мужчины пойдут ради тебя на любые безумства, но для меня ты ничего не значишь. Не больше, чем любая другая женщина, коротавшая со мной ночи. И уже завтра я бы снова забыл о тебе.
Анжелика улыбнулась, и по этой вымученной улыбке он вдруг понял, как больно ей делает, как тяжело ей оставаться невозмутимой.
- Завтра будет завтра, а сегодня я хочу быть с тобой, - спокойно сказала она.
Он тоже этого хотел. Во всяком случае, был не против расслабиться, забыться, получить удовольствие.
Но он сказал:
- Нет. Оставь меня.
Они некоторое время смотрели друг на друга, а когда он сделал шаг по направлению к двери, Анжелика проговорила:
- Я знаю, что Даймонд жив.
Лайонел едва заметно улыбнулся.
- И о чем это в очередной раз говорит? Георгий болтун! Страшную власть ты имеешь над мужчинами.
Девушка прижала к себе колени и попросила:
- Освободи его, Лайонел, он любит меня как ни одно существо во всей вселенной. И мне нужна его любовь.
- С этого и стоило начинать, - молодой человек скептически оглядел Анжелику - бесконечно играющую роль бесстрашной, прекрасной и хладнокровной, а сейчас впервые скинувшей опостылевшую маску. И то, что он увидел, заставило его изменить своему главному правилу - предателям нет снисхождения.
Недовольный собой и тем, что собирается сделать, Лайонел сердито отметил:
- Ночи с тобой получились непозволительно дорогостоящими.
