- Ничего. - Катя отвернулась к окну, глядя на полосу зеленеющего леса. Не хотелось ни о чем говорить, да и не знала она, как сказать. Мир был полон такого, чего она не понимала и не хотела понимать. И сейчас, при мысли, что однажды, возможно скоро, от скуки ли, в отчаянии от своего бессмертия или еще по какой причине, ей захочется чего-то доселе неизведанного, ее обуял ужас. Многое, конечно, приходилось видеть по телевизору, о многом читать в книгах, но когда липко-мерзкая грань оказалась вдруг не по ту сторону экрана и даже не на бумажных и электронных страницах, устойчивая земля как будто покачнулась, а во рту появился неприятно-сладковатый привкус.
Катя из- под ресниц посмотрела на спокойное красивое лицо Вильяма и где-то, может, на душе или в том месте, где она прежде была, стало спокойнее. Среди всей этой грязи, он единственный сохранил чистоту. Волна уважения и теплоты к нему прошлась от живота к груди.
Она не успела отвернуться, он поймал ее взгляд и сказал:
- Я люблю, когда ты улыбаешься.
«А может, я заблуждаюсь? - мелькнуло у нее. - Он так мил, а на долю красивых юношей всегда выпадает больше соблазнов».
- Вильям, - осторожно начала она, - ты был когда-нибудь, м-м… сразу с двумя девушками?
Во взгляде изумрудных глаз промелькнуло удивление, молодой человек хмыкнул.
- Ты меня с кем-то путаешь.
Всякие сомнения на его счет испарились, она с облегчением вздохнула. Если у него не было никогда даже двух девушек, явно самое безобидное из возможного многообразия, то о чем-то большем и говорить не стоило.
- Я рада, - призналась Катя.
Вильям свернул с трассы на узкую асфальтированную дорогу, с обеих сторон окруженную лесом, и поинтересовался:
- Почему для тебя это важно?
- Мне нравится целомудрие, - брякнула она.
Молодой человек засмеялся.
- Неужели? Тогда, боюсь, список подходящих для тебя мужчин, начинающийся с Лайонела, ты держишь не той стороной.
Катя не показала виду, как задело ее подобное замечание. Она знала, каков Лайонел, но даже после убийства, совершенного им у нее на глазах, не могла возненавидеть его. Не испытывала к нему ни презрения, ни отвращения, лишь безнадежную тоску, глупую нежность и все ту же одержимую любовь.
- Прости, - через некоторое время попросил Вильям.
«Как часто он извиняется», - подумала девушка, заверив:
- Все нормально. Ты прав.
Вскоре они снова свернули, уже на проселочную дорогу, а через двадцать метров среди леса глазам открылся прекрасный оазис. Огромная территория была обнесена высокой стеной из белого кирпича, вдали возвышался трехэтажный белокаменный особняк, утопающий в зелени и цветах.
Дом Анжелики девушка представляла себе совсем иначе. Ей казалось, хладнокровной красавице не до садов с цветами и выбор ее будет ограничиваться чем-то кричаще-прекрасным, но никак не буйством природы. Ворота охранялись и, когда Вильям показал приглашения, им позволили проехать. По обе стороны от входа, вдоль стен находились въезды в подземный гараж. Машина проехала по подземному тоннелю, Вильям припарковался возле стоящих в рядок иномарок.
Не успели они сделать и десяти шагов, как из только прибывшего серого «Мерседеса» вышли Бриан с Анчиком, одетые в одинаковые золотистые фраки.
С тех пор как вернулась в город, Катя впервые видела кого-то из общества. Раньше ее принимали из уважения к Лайонелу, а теперь все могли вздохнуть с облегчением и без страха игнорировать неприятную им выскочку, как некоторые ее называли. И пусть всем было известно, что вскоре Вильям займет место правителя города, она давно поняла, уважения общества к себе он не дождется.
Джонсон, завидев ее, хлопнул своего бойфренда по плечу и прокричал:
- Екатерина, обождите!
В девушку его окрик вселил надежду.
«Может, я искренне ему нравилась, и он будет общаться со мной как прежде?», - понадеялась Катя.
Бриан, прежде чем поцеловать тыльную сторону ее ладони, в своей любимой манере распахнул руки, точно для объятий, проголосив:
- Звезда очей моих, вы прелестны!
Он взял ее под локоть и не выпускал до тех пор, пока они не вышли с другой стороны ворот из гаража. И все нашептывал, как рад ее видеть и до чего хорошо сидит на ней платье.
Каменная дорожка, ведущая к круглым ступеням особняка, поросла травой, тут и там между камнями пробивались ростки, а где-то даже цветы. Девушка никак не могла сопоставить образ Анжелики с этим зеленым раем. Такому месту нужна была совсем другая хозяйка, да кто угодно куда больше подошел бы, чем златовласая, несколько чопорная горожанка, живущая в самом центре Петербурга, с видом на Дворцовую площадь. Впрочем, и на ценителя исторического центра она не походила, особенно вспоминая, как Вильям говорил, что та не отличит Казанский собор от Исаакиевского.
Поднимаясь по лесенке, девушка все-таки поделилась своим недоумением:
- Не знала, что Анжелика так любит природу!
Бриан, все время шедший с улыбкой на добродушном лице, помрачнел и странно на нее взглянул. Катя уже пожалела, что не придержала язык за зубами, но объяснение неожиданно последовало от Анчика:
- Существуют две версии, объясняющие любовь госпожи Тьеполо к этому, гм, неухоженному саду и дому в глуши. Первая: особняк подарил Лайонел, чтобы они могли уединиться. Вторая: еще в своей человеческой жизни Анжелика жила в доме, вокруг которого был разбит похожий дикий сад. Какой бы ни была причина, тут замешана ностальгия.
Катя заметила, что Бриан пихнул своего возлюбленного плечом, пожурив:
- Невозможный болтун.
Все засмеялись. Уж кого-кого, а Анчика назвать болтуном никак было нельзя. Это Бриан вечно тараторил не умолкая, вот он и влез на своего конька:
- Екатерина, вас так давно не было с нами! У меня столько для вас новостей, столько сплетен…
Девушка улыбнулась, позволяя ему ввести себя в дом. Первое, о чем успела подумать Катя, переступая порог шикарного жилища: «Где же хозяйка? Почему не встречает гостей, как принято?»
Анжелика неслась по коридору, спеша выйти к гостям. Легкий подол ее ярко-алого платья колыхался от каждого шага, воздух наполнялся дразнящим запахом духов, а украшения издавали мелодичный звук от соприкосновения мелких рубинчиков на браслете и длинной нитке бус.
Уже у самой лестницы дорогу ей преградил юнец в белом смокинге, оттеснивший ее назад в коридор. Анжелика тотчас же его узнала. Щеки его покрылись смущенным румянцем, а желтые кошачьи глаза восторженно сверкнули.
- Я спешу, - решительно заявила она, желая обогнуть его. Но тот поймал ее за талию и нагло заявил:
- А я кое-что придумал.
Девушка демонстративно закатила глаза.
- Просто не терпится узнать. - Она рассмеялась. - Позволь угадаю, ты придумал пойти в школу и хочешь посоветоваться со мной, какая лучше для тебя подойдет. Ну как?
Он прищурил один глаз, как будто задумался.
- Почти.
- Да ну?
