мужа.
– Ну… э-э-э… он вообще хороший врач, – уклончиво ответил Санни.
«Хороший врач» вызвал звонком следующих пациентов. Следующими были как раз мы. В кабинет вошли я, Санни и Азам.
– Это мой друг… – Азам представил доктору моего мужа. – Он мне практически как брат. А это его жена – моя невестка, «бхаби». Пожалуйста, помогите ей!
С этими словами Азам удалился.
– На что жалуемся? – поинтересовался у меня доктор.
Я пожала плечами:
– Сердце иногда пошаливает…
Доктор пощупал у меня пульс.
– По-моему, все нормально, – сказал он. Я чуть не свалилась со стула. Вот это диагност! За полсекунды определил, что я здорова!!!
– Но иногда ей бывает очень плохо, – вмешался Санни.
– Ладно, посмотрим, – вздохнул доктор и полез за прибором, которым измеряют давление. Прибор валялся в одном из ящиков письменного стола – очевидно, им нечасто пользовались, у всех пациентов дальше прослушивания пульса дело не доходило. Прибор был совершенно доисторический! По виду напоминал огромный-преогромный градусник со шлангом, и выглядело это весьма устра шающе.
– Давление в норме, – констатировал врач.
Вообще-то для меня это открытием не стало. Я на давление и не жаловалась! «Сейчас, наверное, попросит меня открыть рот и показать язык, – подумала я. – Либо будет мерить мне температуру…» Но Бог миловал…
– А может, все-таки что-то с сердцем?.. – робко, но настойчиво напомнил муж.
– Ну, хорошо, – еще более глубоко вздохнул врач, – ложитесь на кушетку, мадам…
Я уже поняла, что никакой кардиограммы мне здесь в принципе ожидать не следует, и потому покорно отправилась к кушетке. Кушетка почему-то оказалась на высоте полутора метров над уровнем пола. Чтобы на нее взобраться, нужно было воспользоваться специальной лесенкой. А-а-а, ну понятно!!! Это сделано для удобства доктора – чтобы наклоняться над пациентом не пришлось! А если пациент, допустим, умирает и еле дышит – это уже проблемы его, а не врача, все равно придется карабкаться вверх по лесенке!..
Доктор достал из другого ящика стола пыльную «слушалку» (ей-богу, именно «слушалку», мы такими в детском саду орудовали, когда в «больничку» играли). Слава богу, хоть не скальпель, мельком подумала я… Несколько секунд с озабоченным видом он прикладывал мне это орудие то к правой, то к левой стороне груди.
– Практически здорова! – заявил он наконец. – Можете спускаться, мадам…
Далее он уселся за стол, придвинул к себе лист бумаги и принялся с умным видом что-то писать, попутно задавая мне вопросы – не в тему, но зато о-о-очень серьезным тоном.
– Откуда вы?
– Из России.
– Как долго замужем?
– Почти два месяца.
– Мама у вас не болеет?
– Да нет вроде, слава богу…
– Спите хорошо?
– Обычно да.
– Понятно. Все понятно… – загадочно бормотал он, продолжая строчить что-то на листке. – Вот я вам тут выписал несколько лекарств… Два принимать после ужина, по одной таблетке, одно – перед сном, тоже по одной…
– Доктор, – волнуясь, сказал Санни, – а может, ей надо меньше кофе пить?!
– Да, кофе пить надо меньше, – покладисто согласился доктор.
– И меньше принимать в пищу острые блюда?..
– Да, острого поменьше…
– Доктор, а вот она рис ест, а лепешки чапати – нет, – наябедничал Санни, тоже совершенно не в тему.
– Пусть ест лепешки, – сурово покачал головой доктор. – Это будет хорошо для сердца…
– Доктор, а может, ей и газированные напитки нельзя?
– Нельзя, – благосклонно кивнул он (надо же, какой сговорчивый!).
«Э-э-э, чё началось-то?!» – возмутилась я про себя.
– И жирного поменьше?
– Жирного поменьше, да…
– Доктор, а МОРОЖЕНОЕ ЕЙ МОЖНО?
Я вздрогнула, как если бы меня ранили в нежное место. Меня прошиб холодный пот. Как?! Покушаются на святое?! На МОРОЖЕНОЕ?!
Я немедленно принялась посылать доктору телепатические сигналы – мол, попробуй только сказать, что мороженое мне нельзя, и я тебя убью!.. Не знаю уж, обладал ли доктор способностями телепата, но читать по выражению лица он, видимо, умел.
– Мороженое можно, – разрешил он.
Я вздохнула с облегчением.
– Доктор, – не унимался Санни, – и меньше физической нагрузки? Не нервничать, не плакать, больше спать?..
– Да, да, все так, – кивал доктор, продолжая усиленно писать что-то на листочке.
– Спасибо вам, доктор!!! – прочувствованно сказал Санни.
Тот кивнул со сдержанным достоинством:
– Не за что, это же мой долг… С вас сто рупий!
По-моему, это доктор должен был заплатить моему мужу! Но я, разумеется, смолчала.
– Ну что?! – в кабинет ворвался Азам с округлившимися от ужаса глазами. В этом «Ну что?!» явственно слышалось: «ОНА БУДЕТ ЖИТЬ?!»
– Практически здорова, – кивнул доктор.
– …Чудесный человек, – восторженно сказал Санни, когда мы ехали домой. – Такой простой!..
– Простой, – кивнула я. – Но в следующий раз, милый, давай не поедем к «семейному доктору»! Выберем кого-нибудь нейтрального, со стороны… Для большей объективности диагноза.
– Ты что, не веришь, что он хороший врач? – заподозрил Санни. – Наверное, потому, что все прошло очень быстро… Это потому, что он – настоящий профессионал! – гордо заключил он.
…Дома я тайком собрала в кучу все таблетки, выписанные «настоящим профессионалом», и отправила их в мусорное ведро. От греха подальше…
Тьфу!
Удивительно «тактичные» и «милые» люди встречаются порой среди знакомых моего мужа. Нет, конечно, про родню и близких друзей не говорю, с ними у меня отношения превосходные (тьфу-тьфу-тьфу!). Но есть такие личности, которые и меня толком не знают, и с Санни не очень тесно общаются, – так вот, они почему-то всегда норовят влезть в нашу жизнь с «добрыми» советами и «дружественными» пожеланиями.
Смотрю – муж ходит мрачный. Спрашиваю, что случилось, – не говорит. Манера у него такая: он никогда меня не тревожит, со всеми неприятностями справляется сам и ни за что не скажет мне, что ему плохо или он чем-то озабочен. А меня это бесит, бесит, бесит! Проблемы у тебя – ну ты и скажи это мне, попробуем вместе разрулить ситуацию! Нет, понимаете ли, он «щадит мои нервы»…
Чтобы разговорить его, я приложила массу усилий, применив тяжелую артиллерию: и ласку, и грубость, и лесть, и запугивание… Наконец раскололся…
Оказывается, многие знакомые его спрашивают, когда я собираюсь поехать в Россию. И когда Санни отвечает – через месяц, мол, в марте, – ему непременно задают вопрос:
– А ты уверен, что она потом к тебе вернется?
