землей, он восстал против Пинерра, короля Лоегрии, и в состоявшейся между ними битве его убил. Затем вступили в соглашение между собой Рудаук, король Камбрии, и Статерий, король Альбании, которые, заключив договор, повели свои войска в земли Дунваллона, с тем чтобы подвергнуть разграблению дома и пашни. Выступив навстречу им с тридцатью тысячами мужей, Дунваллон завязал с пришельцами бой. И когда бились уже большую часть дня, Дунваллон, которому не удавалось одолеть неприятеля, выделил шестьсот отважнейших юношей и приказал им подобрать доспехи погибших врагов и надеть их на себя [93]. Да и сам он, сбросив те, что были на нем, поступил точно так же, после чего вклинился во главе своих в ряды наступавших вражеских воинов, ведя себя так, точно его люди принадлежат к их числу. Подобравшись, наконец, к тому месту, где пребывали Рудаук и Статерий, он повелел своим подчиненным учинить на них нападение. Это было исполнено, и тут погибли оба упомянутых выше короля и многие вместе с ними. Опасаясь, однако, как бы не пасть от рук своих, обманутых вражескими доспехами, в которые он был облачен, Дунваллон возвращается к своим воинам и сбрасывает с себя чужое. Затем снова берется за оружие, увещевает своих кинуться на врагов и яростно нападает на них. Одержав над ними решительную победу, он их рассеивает и обращает в бегство, вслед за чем вторгается во владения вышеназванных погибших королей, захватывает их города и крепости и подчиняет своей власти народ. Покорив весь остров, он велит изготовить для себя золотой королевский венец и восстанавливает на острове былое единодержавие.
Он дал бриттам законы, которые прозвали Молмутовы и которые до сих пор блюдутся у англов [94]. Среди прочих издал он и тот, о котором писал много позже блаженный Гильдас, а именно, что городам и храмам богов предоставляется право убежища, что всякий укрывшийся в них беглец или преступник становится недосягаемым для своего преследователя. Он распространил этот закон также на дороги, ведущие к вышеупомянутым храмам и городам, и на достояние проживающих вдоль них земледельцев.
В дни его правления не стало нападений разбойников, прекратились беспощадные грабежи, исчезли насильники. По миновании сорока лет после возложения на себя королевской короны Дунваллон скончался и был погребен в городе Тринованте, поблизости от храма Согласия, возведенного им самим в закрепление тех законов, которые он издал.
35. После смерти Дунваллона два его сына, а именно Белин и Бренний, стремясь занять отцовский престол, прониклись величайшей враждой друг к другу. Ведь каждый из них добивался возложения на себя королевской короны. После длительных препирательств, которыми они были распалены, в их спор вмешались друзья того и другого и помирили братьев. Было решено поделить между ними королевство с тем, чтобы к Белину вместе с верховной властью над островом отошли Лоегрия и Камбрия, а также Корнубия; будучи старшим братом, он требовал на основании принятого у троянцев обычая предоставления ему по наследству королевского сана. И Бренний как младший, уступив брату, удовольствовался Нортанумбрией [95] от Хумбера до Катанезии. Заключив на этих условиях договор, они в течение пяти лет управляли страной в мире и заботясь о поддержании справедливости. Но так как к благополучному течению дел неизменно норовит приметаться раздор, появились некие сочинители вздорных выдумок, которые, придя к Бреннию, сказали ему: 'Неужто ты настолько погряз в бездействии, что терпишь главенство над собой Белина, хотя отец и мать у вас общие и знатностью вы нисколько не различаетесь? К тому же ты выказал редкостную доблесть во многих боевых схватках, ведь это тебе столько раз удавалось оказывать стойкое сопротивление вождю морианов Хеульфу [96], приходившему на своих кораблях к нашей земле и изгнанному тобой из твоих пределов. Расторгни договор, который только позорит тебя, и возьми себе в жены дочь норвежского короля Эльсингия [97], дабы обеспечить себе с его помощью упущенный тобой сан'. Совратив этим и многим иным душу юноши, они подчинили его своей воле; и, приплыв в Норвегию [98] , он женился на королевской дочери, как его научили вышеупомянутые льстецы.
36. Между тем когда обо всем происшедшем стало известно брату, он воспылал негодованием, ибо Бренний действовал, не испросив предварительно его разрешения и против него. По этой причине Белин вторгся в Нортанумбрию, захватил города этой области и поставил в них свои воинские отряды. А Бренний, узнав, из слухов, как поступил его брат, собрал большую силу норвежцев и, посадив их на суда, отплыл в Британию. Когда он благополучно и с попутным ветром бороздил водную гладь, на него напал преследовавший его по пятам король данов Гуитлак [99], пылавший любовью к девушке, увезенной Бреннием; безмерно опечаленный этим, он снарядил корабли и войско и стремительно понесся на парусах вдогонку за Бреннием. Между ними произошло морское сражение, и Гуитлаку удалось захватить корабль, на котором находилась упомянутая девушка, набросив на него крючья и притянув к своим кораблям. После этого, когда они сражались, сходясь здесь и там посреди моря, внезапно обрушились встречные ветры и разражается свирепая буря, которая рассеивает суда противников и, рассеяв их, относит к различным местам побережья. И вот король данов, гонимый силою ветров, после пятидневного плаванья, не зная, в какую страну он занесен своенравной случайностью и одолеваемый из-за этого опасениями, пристает вместе с девушкой к Нортанумбрии. Когда об этом проведали местные жители, они задержали обоих и доставили к Белину, поджидавшему на берегу прибытия брата. Вместе с кораблем Гуитлака туда же прибило три других корабля, один из которых принадлежал к флотилии Бренния. Установив, чьи это суда, Белин чрезвычайно обрадовался, сочтя происшедшее большою удачею для себя, ибо горел желанием отомстить брату.
37. По прошествии нескольких дней, собрав свои разбредшиеся корабли, Бренний прибыл в Альбанию. Когда до него дошла весть о пленении Гуитлаком его невесты и прочих, а также о том, что брат в его отсутствие захватил Нортанумбрию, он отправил к нему гонцов и потребовал возвращения упомянутой области и его нареченной. В противном случае, заявлял он клятвенно, он опустошит остров от моря до моря и убьет брата, буде ему доведется сойтись с ним в единоборстве. Когда Белина оповестили об этом, он наотрез отказал Бреннию в том, чего тот домогался и, собрав всех воинов, какие только были на острове, вступил в Альбанию, намереваясь сразиться с Бреннием. А тот, узнав, что его требования отвергнуты и что родной брат со всем своим войском идет на него, устремился навстречу ему, продвигаясь по лесу, который называется Калатерий [100], чтобы затеять с ним бой. Расположившись друг против друга на поле, каждый из них распределил своих людей по отрядам, и, сойдясь в рукопашной схватке, они начали битву. В этот день они сражались упорно и долго, ибо с обеих сторон бились воины несравненной доблести. Много крови пролилось в станах противников, так как оружие в могучих руках дерущихся поражало насмерть. В рядах нападающих раненые валились, точно хлеба под серпами жнецов. Наконец, бритты одолевают, норвежцы бегут беспорядочной толпой к кораблям, и Белин, преследуя их, истребляет бегущих, никому не давая пощады. В этом сражении пало пятнадцать тысяч человек и вышло из него невредимыми не более тысячи. А Бренний, едва добравшись до судна, на которое его привела судьба, устремился к берегам Галлии. Остальные, приплывшие с ним вместе в Британию, искали убежища там, куда забросил их случай.
38. Поскольку победа досталась Белину, он созвал в Эборак [101] всех выдающихся мужей своего королевства, дабы принять сообща решение, как надлежит поступить с данским королем. Тот сообщил из темницы, что готов отдать ему данское королевство и ежегодно выплачивать дань, буде он дозволит ему живым и невредимым выйти со своей подругой на волю. Сообщил он и о том, что эти свои слова закрепит договором, обеспеченным клятвою и заложниками. Когда же Белин созвал знатных и объявил им об этом, все единодушно посоветовали ему согласиться на условия Гуитлака. Итак, он эти условия принял, и Гуитлак, освобожденный из темницы со своею подругой, возвратился в Данию.
39. В дальнейшем, убедившись в том, что никто в Британии ему ни в чем не оказывает сопротивления, и укрепив свою власть от моря до моря, Белин подтвердил изданные отцом законы. Больше всего он старался, чтобы города и ведущие к городам дороги пребывали в таком же мире, какой установил Дунваллон. Впрочем, касательно дорог обнаружились разногласия, потому что было неясно, за какими именно из дорог должно особенно наблюдать. И король, желая устранить из своего закона даже незначительную неясность, созвал ремесленников со всего острова и приказал им проложить дорогу из щебня и камня, которая протянулась бы во всю длину острова от Корнубского моря до Катанезского побережья и, прямая как стрела, вела бы к лежащим вдоль нее городам. Он приказал также проложить и
