лопается, как переспелая вишня. Во рту солоноватый привкус крови.
— Заткнись, идиот! — визжит Юрико. — Заткнись!
На пороге гостиной появляется Муцуми. В одной руке она держит стакан, на ладони другой лежат две ярко-красные капсулы. Она глотает их одну за другой и запивает, после чего протягивает стакан Юрико и строго говорит:
— Юри-тян, отнеси, пожалуйста стакан на кухню. Я сама с ним поговорю…
Мы остаемся с ней вдвоем. Ее красота уже не трогает меня. Удивительно, как меняется мнение о человеке, когда получше узнаешь его родственников. Удивительно, как много нового находишь в лице человека, подставившего тебя…
Я устало сажусь в свое любимое кресло и вытираю кровь с подбородка. Щупаю языком губу. Она здорово распухла, будто укусила оса.
— Больно? — участливо спрашивает сестрица маньяка и протягивает белоснежный носовой платочек.
— А как ты думаешь?
— Бывает и похуже…
— Наверное, — я прикладываю платок к губе. На нем расплывается красное пятнышко.
— Что ты хотел узнать у нее? Ты ведь что-то выспрашивал, верно? Спроси у меня. Может быть, я смогу ответить, — ее голос напоминает кусочек льда в стакане виски.
— Я хочу узнать, какого черта вытворяет твой чокнутый братец.
Она качает головой и безмятежно улыбается, прикрыв глаза. Я думаю, что интересно бы узнать, какие таблетки она глотает.
— Он не чокнутый.
— Ну да, эту версию я уже слышал.
— На самом деле. Он абсолютно нормальный человек. Добрый и заботливый… Знаешь, он на два года старше меня. Когда умерли родители, именно он заботился обо мне. Устроился на работу, постоянно покупал мне подарки… Ему было тяжело, приходилось учиться и работать. Не подрабатывать, как остальные студенты, а трудиться всерьез. Продавцом, грузчиком в порту… всего не перечислишь. Он очень хотел, чтобы я стала знаменитой художницей…
— Ага, и подарил тебе фотографию той девочки в петле.
— Нет… Я обманула тебя тогда. Никакой фотографии не было. Вернее, была но я сделала ее сама…
Она замолкает, совсем по-детски прикрыв рот ладонью, будто сказала лишнее.
Ну что ж, это действительно лишнее. Я бы предпочел остаться в неведении насчет фотографии. К чему мне дополнительные вопросы? К чему мне еще одно доказательство того, что я имею дело с ненормальной?
— А какой он устроил мне праздник, когда я продала первую свою картину… — она мечтательно закрывает глаза. — Он купил мне роскошное платье и повел в шикарный французский ресторан… Сейчас я уже не помню названия. Но там было потрясающе… Знаешь, ни один мужчина не сделал для меня столько, сколько Такэо.
— Эй! Он убийца. Самый настоящий…
— Он мой брат, — перебивает она. — Брат… И он никого не убивал.
— А то, что он вытворяет со своими клиентами? Им нужна психологическая помощь, а не советы психа.
— Они все равно рано или поздно покончили бы с собой.
— Вовсе нет. И ты сама прекрасно это знаешь. Почти всем им можно было бы помочь. Но даже если не брать их, остается еще Тецуо и его жена. Они не были похожи на самоубийц. Они хотели заработать денег и уехать в Америку. А твой братец их убил. Хотя они ему ничем не мешали… Зачем он это сделал? Что, тоже часть какого-то замечательного плана?
— Тецуо — это кто? Что-то знакомое… — она хмурит брови.
— Ты разве не знаешь Тецуо? Этот тот парень, за убийство которого разыскивают меня. Хотя, как я думаю, должны разыскивать твоего братца.
Она все хмурится. Кусает губу, щурится, постукивает себя задумчиво по кончику носа. Короче, делает вид, что пытается вспомнить что-то очень важное.
Дешевка, думаю я. Для нее все это не больше чем занимательная игра, в которую играет ее братик.
Тут ее лицо светлеет:
— Ну, конечно! Вспомнила…
Да неужели?
— Он как-то заходил к нам пару раз. Мне он сразу не понравился… Мерзкий тип. К тому же, наркоман. Это
Ну да, маленькое семейное дело. Кто-то открывает табачные лавки, кто-то убивает людей. Дело вкуса, безусловно.
Но если быть совсем честным — я растерян. Еще один неожиданный поворот. Если, конечно, она не лжет, чтобы выгородить братца. Хотя зачем ей это нужно, я ведь не судья… Мне можно спокойно говорить правду. Скорее всего, мое пребывание в этом доме и на этом свете вообще очень долго не продлится. Во всяком случае, Такэо ведет себя со мной так, словно в этом уверен. То есть слишком дружелюбно и слишком откровенно.
Теперь выходит, что не он один решает, кого отправлять к праотцам.
Мда… два психа — это круто. Тут шансы выжить практически сводятся к нулю.
— Ты серьезно? — спрашиваю я, чтобы хоть что-то спросить.
— Конечно, — кивает она. — Разве Такэо не говорил тебе? Впрочем, на него это похоже… Он всегда защищал меня. Даже когда мы были совсем маленькими, стоило мне напроказничать, он брал вину на себя. И всегда его наказывали…
— Как трогательно, — бормочу я.
Какие трогательные родственные чувства у двух убийц…
— А твои шуточки с якобы случайно перепутанными адресами? К чему был этот дурацкий спектакль с предложениями поймать маньяка и прочим? Тоже твоя идея?
— Разве тебе не было весело? — спрашивает она, подняв бровь.
Честно говоря, я не могу понять, издевается она или говорит серьезно. Понятно, что у всех разное чувство юмора. Но это, кажется, перебор. Даже для чокнутой художницы, сестры чокнутого психолога.
— Мне не было весело, — говорю я. — Не поверишь, я даже сейчас не вижу ничего смешного в этом. Зачем ты играла со мной в жертву маньяка?
— Не знаю… Мне казалось это неплохой шуткой, — она смущенно опускает глаза. — Жалко, что я дала тебе всего четыре адреса. Ты так быстро все понял… Но больше я не смогла придумать.
— То есть все это из-за желания посмеяться?
— Я думала, ты поймешь и тебе тоже будет весело. И потом, Такэо меня попросил немного поиграть с тобой, прежде чем сам с тобой встретится. У него так много дел… Иногда приходится ему помогать. Но это ведь правильно, да? Родные люди должны помогать друг другу, верно?
Я молчу. То, с чем я столкнулся в этом доме, лежит вне пределов моего понимания. А я-то думал, что уж чего-чего, а психов я повидал…
— Не держи на Такэо зла, — мягко говорит Муцуми. — Он очень хороший.
— Твой хороший братишка стал причиной смерти не одного десятка людей. Про них наверняка кто-то тоже говорил, что они хорошие…
— Хватит! Ты ничего не понимаешь.
— Ага. Может быть, я ничего не понимаю в ваших сумасшедших планах. Но знаю одно — при первой возможности я засажу Такэо за решетку. Даже если самому придется сесть в соседнюю камеру.
— Ну, это будет не так-то просто, — она выпячивает нижнюю губу. — Пока что для полицейских убийца — ты.
