смерти.
— Испугался женщины? — саркастически спросила она, каким-то краем сознания понимая, что перегибает палку, но уже не могла остановиться. — Представляю себе.
— Я не шовинист, — заявил паромщик. В присутствии Джейкоба он явно осмелел.
— Тогда как вы объясните ваши неуместные замечания? Съели что-то нехорошее на завтрак? — Ее желудок урчал, напоминая, что сегодня она еще ничего не ела, ни плохого, ни хорошего.
— Он делал вам неподобающие замечания? — Голос Джейкоба вдруг стал ледяным, его дружеский тон исчез.
— Он намекал, что Саймон и я не деловые партнеры, а что между нами существуют некие личные и интимные отношения.
— Мой работодатель не одобряет измышлений относительно его личной жизни.
Паромщик побледнел.
Аманда не винила его. От убийственного тона Джейкоба даже у нее по спине побежали мурашки.
— Я не имел в виду ничего такого. Честно.
— Намеки на то, что между мужчиной и женщиной обязательно должно быть что-то большее, чем просто деловые отношения, никогда не приветствуются, — сказала она прежде, чем Джейкоб успел ответить.
— Я был просто потрясен, что вы остались на ночь. Вот и все. У мистера Бранта гости не оставались ночевать с того раза, как его кузен опоздал на последний вечерний паром пару месяцев назад.
— Служба разведки, случайно, никак не связана с персоналом паромов штата Вашингтон, а? — Она была удивлена, что этот человек так много знал о жизни Саймона. Сама она не знала ничего подобного о своих соседях, с которыми уже два года жила дверь в дверь, с тех пор как ушла от Ланса.
Очевидно, поняв, что все, что бы он ни сказал, делает ситуацию только хуже, парень в оранжевом жилете стал отступать в направлении конторы.
— У меня там, э-э… много бумажной работы. Сожалею, что отмена парома доставила вам неудобства, мэм.
— Вы его запугали.
Она уставилась на Джейкоба, недоверие боролось в ней с обидой.
— Я запугала его? Да это вы вдруг превратились в монстра. Я удивляюсь, как это вы не заморозили бедного парня до смерти своей холодностью.
Явное удовлетворение появилось на лице Джейкоба.
— Эту роль я играю довольно хорошо.
— Я бы сказала, вы все свои роли играете с мастерством опытного трагика.
— За такую изысканную лесть я приготовлю вам на ужин торт «Наполеон».
От одной мысли о рассыпчатом слоеном тесте и сладком креме, наполняющем изысканный десерт, у нее потекли слюнки, но она не собиралась возвращаться к Саймону.
— Я буду ждать здесь, пока паром снова не начнет работать.
— Не самая хорошая идея. Может случиться, что вы и до завтрашнего утра не выберетесь на большую землю.
— Мне трудно в это поверить. Они же не могут лишить пассажиров возможности выбраться с острова.
— Население острова так мало, что он последний в списке приоритетов паромного сообщения. Кроме того, у большинства жителей есть собственные лодки, которые они используют, если им отчаянно нужно добраться до большой земли.
Она вспомнила о яхте, пришвартованной на личном причале Саймона.
— Но у меня машина. Я не могу просто нанять кого-то, чтобы перевезти меня. — Хотя эта мысль очень соблазнительная.
— Вы бы все равно не смогли никого нанять. Джим Флетчер единственный, кто возит пассажиров за плату, а его сейчас нет на острове.
— Итак, я буду ждать здесь.
Джейкоб оглядел маленькую почти без мебели комнату.
— В доме босса будет удобнее.
Это он так думает. Да ей будет удобнее в самых густых зарослях ежевики, чем в доме Саймона.
— Я прекрасно устроюсь тут. Если я устану, то смогу поспать в машине.
— А как же еда?
У нее не было настроения есть, даже несмотря на урчание в животе, но вот пить хотелось.
— Я схожу в магазин за продуктами.
— Вы очень упрямы.
— Думайте, что хотите, Джейкоб. Я просто не хочу больше причинять неудобств Саймону. Я останусь здесь, с вашего позволения.
— Боссу это не понравится.
— Да он даже не заметит. Начать с того, что к вашему возвращению он забудет, зачем вас посылал.
— Босс не слабоумный.
— Да, но он очень занят своей работой. Спасибо за вашу заботу, но мне хорошо там, где я есть.
Джейкоб удалился, бормоча что-то о настырных женщинах, которым все-таки лучше было не давать право голоса.
Она не могла не улыбнуться. Джейкоб был вспыльчивым старым чудаком, но он встал на ее сторону еще до того, как она упомянула о непристойных намеках паромщика. Она нравилась старому плуту, даже если он и никогда этого не признает.
Аманда взяла упаковку из шести бутылок воды и направилась к древней на вид кассе. Кассирша, средних лет женщина в огромной футболке с нарисованными на груди кошками, оживленно беседовала с пожилой женщиной в белых брюках и трикотажной рубашке. Ни одна из них не обратила внимания, что Аманда ждет, чтобы расплатиться.
Она ничего не сказала. Зачем прерывать их разговор, если в ее планах только взять воду и вернуться на пристань? Она подумала о том, чтобы проехаться по острову, но что,если паром придет, когда ее не будет? Она не сомневалась, что сегодня это единственный рейс. И была полна решимости попасть на него.
Над входной дверью звякнул колокольчик. И она, и обе женщины обернулись, чтобы посмотреть на вошедшего.
Это был Саймон.
— Доброе утро, мистер Брант, — сказала кассирша. Он вежливо кивнул двум женщинам и направился прямо к Аманде. Он остановился меньше чем в футе от нее.
— Джейкоб сказал, что вы не захотели вернуться в дом.
Упрек в его голосе был неожиданным.
— Я не хотела причинять вам неудобств больше, чем уже причинила, — сказала она, сообщая ему тот же самый предлог, о котором говорила Джейкобу.
С загадочным выражением лица он взглянул на воду в ее руке.
— Я не против.
— Спасибо, но я не хочу навязываться. — Он был готов возразить, так что она продолжала: — Вы дали мне возможность представить вам предложение о слиянии. Наше вами бизнес завершен, и нет причин, чтобы вы чувствовали ответственность за мой комфорт. Ведь я не была гостьей в вашем доме.
Уголки его губ изогнулись вверх.
— Так вы сказали человеку на пароме. Джейкоб говорил, вы были очень категоричны в этом вопросе.
Она ощетинилась, вспомнив о пережитом тогда негодовании.
— Это правда! У того человека не было права на намеки.
— Жить на маленьком острове — это все равно что жить в очень маленьком городке. — Взгляд Саймона остановился на двух женщинах, которые делали вид, что беседуют, но явно больше интересовались его
