Холодок начал проникать в душу Себастьяна.
– Я не знал, что Матиас не содержал ее.
– Конечно, не знал, ведь уже пару лет ты менял тему разговора всякий раз, когда мы начинали говорить о ней.
Себастьян хотел Рейчел, и разговоры о ней только усиливали его желание.
– Она солгала мне, – сказал он, пытаясь схватиться хоть за соломинку.
– В это я не верю.
Задетый осуждением в тоне матери, он сказал ей правду:
– Рейчел призналась, что она девственница, но не является таковой. Она пыталась заманить меня в сети точно так же, как Андреа – Матиаса.
Филиппа несказанно удивилась:
– Как ты можешь быть уверен в этом?
– Существует только один способ, мама, и тебе он прекрасно известен.
Мать вполголоса сказала крепкое словцо, которое не произносила никогда.
– Только не говори мне, что ты обвинил ее в этом после ночи, проведенной вместе.
– Я не позволю, чтобы меня обманули так же, как дядю.
– Ты обманываешь сам себя. Глупое дитя.
Губы Себастьяна сжались, когда он услышал, что мать называет его ребенком, в то время как ему уже тридцать лет.
– С чего ты решил, что она не девственница?
– Я не буду обсуждать это с тобой.
– С кем тогда ты будешь обсуждать это? Если ты обвиняешь ее, то должен объяснить мне почему.
– У нее не было кровотечения. – Несмотря на то, что их разделяли мили, Себастьян покраснел, произнеся столь интимное признание.
– И что?
– Ну, я сделал вывод, что она не настолько невинна, как сказала мне. Черт возьми, мама, я бы не волновался, но если она солгала мне в этом, значит, могла солгать и в другом.
– И поэтому ты разбил ей сердце? Ты бросил ее?
– Я ничего ей не обещал.
– И это ее ты называешь предателем? – Неожиданно для Себастьяна, Филиппа разразилась целой тирадой о том, какие идиоты и упрямцы греческие мужчины. Она заявила, что только такой динозавр, как Себастьян, может не знать, что не всегда бывает кровь, когда впервые происходит половой акт.
Отсутствие крови – вовсе не доказательство.
Его мать была возмущена, что он позволил себе уложить Рейчел в постель до свадьбы, а потом обвинил ее бог знает в чем. Филиппа закончила тем, что Рейчел будет права, если не захочет даже разговаривать с ним, и она, Филиппа Курос, больше не станет искать невест для такого идиота.
Если она захочет внуков, ей придется подождать, пока женится Аристид.
У Себастьяна еще долго звенело в ушах после того, как его мать положила трубку.
Филиппа права. Как он мог убедить себя, что Рейчел обманывает его? Она никогда не вела себя, как ее мать, а он, в лучших традициях греческой вендетты, обвинил ее в грехах матери.
Кровь отлила от его лица, когда Себастьян вспомнил, как оскорблял ее и обвинял в несовершенных грехах. Он обидел ее, а ведь она сама пришла к нему, и правду можно было прочитать в ее любящих глазах.
Себастьян даже убедил себя, что это она виновата в том, что они любили друг друга не предохраняясь, а ведь это была его вина. Он был более опытен, но так сильно хотел слиться с ней, что даже не подумал о безопасном сексе.
Обвинения матери – ничто по сравнению с теми словами, которыми он бичевал себя сейчас.
Себастьян чувствовал, что проваливается в темную, холодную пропасть. Если он не извинится перед Рейчел, его сердце будет разбито.
Нетвердыми шагами Себастьян пошел в комнату Рейчел, но обнаружил, что она пуста.
Там не было не только Рейчел, но и ее вещей.
Все сжалось у него внутри, дыхание сбилось.
Его взгляд блуждал по комнате, ища хоть что-нибудь, что напомнило бы о ней. И вдруг Себастьян заметил шкатулку в мусорном ведре. Шкатулка была похожа на ту, что стояла в спальне его матери на туалетном столике. В ней Филиппа хранила всякие памятные вещицы, связанные с отцом Себастьяна.
Что эта шкатулка делает в мусорном ведре? Рейчел привезла ее с острова, так почему же решила выкинуть ее?
Себастьян поднял шкатулку и открыл, не чувствуя угрызений совести. Ему стало плохо, как только он увидел, что лежало внутри. Рейчел образно выкинула его из своей жизни. Эти вещицы ясно говорили ему о том, какие чувства она испытывала к нему с самого начала их знакомства.
