– Не лучше ли тогда сначала выйти за меня замуж?
– Опять ради детей? – спросила она с надеждой в голосе, рассчитывая, что ответ будет отрицательным.
– Что касается этого ребенка, то да. Ради него. Но и ради тебя самой.
– Ты имеешь в виду, что брак освободит меня от обязанности работать и содержать семью, если я стану твоей женой?
– Работать тебе будет совсем не обязательно в любом случае. С этого момента и на всю оставшуюся жизнь все, что связано с тобой и моим сыном, становится моей обязанностью.
– Спасибо. – В области финансов его слова никогда не расходились с делом.
– Ты будешь счастлива со мной. В значительно большей степени, чем в роли матери-одиночки, – самодовольно заключил он.
– Ты так думаешь?
– Чего бы тебе ни хватало для счастья, я в состоянии предоставить тебе это.
Купить можно все, кроме любви, печально подумала Александра. Но страсть достанется ей в качестве компенсации. Что еще раз подтвердила предыдущая ночь.
– Это наконец-то успокоит мою мать.
Глаза его стали лукавыми.
– Если ты станешь моей женой, я выкуплю поместье, некогда принадлежавшее семье Дюпре, и найму прислугу, помощью которой твоя мать сможет пользоваться до конца своих дней.
Такое великодушное предложение не могло не поразить Александру. Желание взять на содержание ее и сына было понятным, но чувствовать свою ответственность перед Сесилией было сродни благородству и чертовски подкупало.
– Ты навсегда станешь материным любимчиком.
– Я знаю. – Он нахмурил брови. – Она категорически возражает против большого торжества, полагая, что тебя это может смутить. Она права?
– Смутить? Каким образом меня может смутить церемония бракосочетания с тобой? – недоверчиво спросила Александра, явно не понимая сути вопроса.
– Она будет проходить открыто, в присутствии многочисленных гостей. Большой срок беременности станет очевидным для всех.
– А я нисколько не стыжусь ребенка. – Счастливой, что зачала его вне брака, она, конечно, не была. Но ребенок был ей дорог.
Лицо Димитрия просветлело.
– Я горжусь, что именно ты носишь под сердцем моего сына.
Александра представила себе традиционную картину свадьбы. Они с Димитрием облачены в строгие, белого цвета наряды. Голова ее увенчана фатой, шлейф от которой тянется по меньшей мере на три фута.
– Глазки твои стали добрыми. О чем задумалась, малышка?
Она почувствовала, как от смущения щеки ее заливает румянец, но решилась все-таки ему сказать:
– Я знаю, что рискую выглядеть несовременной, но я всегда мечтала о традиционном белом подвенечном платье и пышной фате. – Она печально вздохнула и погладила себя по животу. – Но думаю, что в моем теперешнем состоянии в девственно белом я буду выглядеть глуповато.
Димитрий снова подошел к дивану, занял свое прежнее место и взял ее за руку.
– Белый – это цвет непорочного сердца. В моих глазах ты никогда не будешь выглядеть глупо.
Ей стало вдруг трудно дышать.
– Не буду?
Он склонил голову, и она прикрыла глаза, приготовившись к его поцелуям. Почему ей всегда изменяло самообладание, если рядом был Димитрий? Ее веки, щеки, а затем и губы ощутили нежные прикосновения. Такие легкие, словно пушинки ласкали ей лицо.
– Так ты думаешь, мне следует надеть белое?
– Да. Определенно. Означает ли это, что ты согласна выйти за меня замуж?
Неужели в этом кто-то сомневался? Но, чтобы гордость ее снова не изваляли в пыли, она ответила рассудительно:
– Так будет лучше для ребенка.
Лицо его посерьезнело.
– Надо все спланировать. Я хочу, чтобы свадьба состоялась через неделю.
– Так скоро? А как же подвенечное платье? А церковная служба?
– Об этом я позабочусь.
Спорить она не стала. У миллиардеров свои причуды. Им под силу устроить любую свадьбу в любые сроки. Деньги творят чудеса.
