Гиперборейцы во всем происходящем невиновны — повадки у них другие, да и источник угрозы расположен совсем рядом, на Полуночном восходе от Райдора.
— Времена Тумана, — вдруг вспомнил Конан слова девушки. — Герцог, между прочим, говорил; что над скалами за Лазурной грядой наблюдается необычное облако. Вдруг это как-то связано с упоминанием тумана в сказках? И потом, ваши достопочтенные старцы, хранители преданий, соизволили вспомнить, что же это за времена такие?
— Легенда, — сказала Асгерд. — Очень древняя, смутная легенда. В горах, якобы, пробуждается древнее зло, сохранившееся едва ли не со времен небезызвестного Роты-Всадника. Начинается магическое буйство, из тумана выходят древние демоны, мстящие людям за то, что они заняли их старинные земли… Короче, обычный набор жутковатых повестей о временах Тьмы. Такое впечатление, что означенная Тьма просто изнывает от нетерпения, кусая ногти… в смысле, когти, лишь бы нагадить людям.
— Неувязочка получается, — отозвался Гвай. — События, которые мы наблюдаем сейчас, происходят раз в пятьсот лет с разницей в полстолетия в большую или меньшую сторону. Несколько лун безобразий — и снова тишина. Мелковато для повелителей Черной Бездны. Затем: на двух картах Исчезающая долина отмечена довольно чётко, следовательно люди там бывали и благополучно вернулись, чтобы нарисовать план или рассказать о долине интересующимся ученым мужам. Если уж за Лазурным хребтом на некоторое время воцаряется эдакое царство кромешного зла, которое человека на дух не переносит, откуда эти сведения? Демоны Черной Бездны никого бы не выпустили оттуда живым. Боюсь, дело закручено посерьезнее и поинтереснее.
— Но зло — зло в нашем, человеческом понимании! — так или иначе просыпается! Больше нечисти, больше болезней, герцог упоминал о каком-то безумии… Давайте учтем, что за минувший год чудовищ в округе появилось значительно больше. Лично я, Асгерд из Одаль-фьорда, на месте недавнего этеркапа сидела бы не высовываясь в сотне лиг от ближайшей деревни и кушала бы обычное лесное зверье, а не людей. А этот дурень приперся почти к стенам Райдорского замка, чтобы строить логово! Он либо действительно был полоумным, либо осмелел, почуяв возрождение силы, которая породила его племя!
— Все правильно, — сказал Конан. — И вместе с тем мы наблюдаем вполне невинные наваждения, вроде народившихся рогатых котят. Кметы, конечно, перепугались, но с их ненаглядными коровами все в порядке, верно? Знаете, что мне напоминают нынешние события? Наряду с вашим предполагаемым «пробуждением зла», по округе бродит сбрендивший маг и устраивает дурацкие розыгрыши наподобие новой дороги, ведущей в болото… Боги милостивые, Кром Молнемечущий, ну кого еще принесло в такое время?!
В дверь неистово колотились. Мужчины, понятное дело, машинально схватились за оружие, Асгерд подошла к притвору и осторожно отбросила деревянную задвижку на высоте человеческого лица. В прорезанном в толстых досках квадратике темнела бородатая человеческая физиономия.
— Госпожа Асгерд, Гвайнард дома? — послышался жалобный голос, принадлежащий соседу, месьору Харту, жившему на соседнем дворе. — У меня… У нас чудище в хлеву!
— Какие могут быть чудища среди ночи? — задал сам себе вопрос Конан, хотя отлично понимал его бессмысленность. Ночью-то как раз больше всего работы.
Месьор Харт, перепуганно бормоча и перебиваясь с пятого на десятое, рассказал по дороге, что зашел в сарай проверить скотину а там… Там такое! Более внятных объяснений добиться не удалось — Харт трясся и отмахивал правой рукой знаки, отгоняющие нечисть.
Заглянули в сарай, осветив его факелами. Животные — две коровы и десяток коз спокойны, значит нечистая сила в хлеву отсутствует.
— Где чудовище? — посуровел Гвайнард, который терпеть не мог, когда охотников отрывают по пустякам.
— Вот! — месьор Харт подвел охотников к загону для свиньи. — Сами гляньте, пакость какая!
Здоровущая неповоротливая свинья лежала на боку даже не глядя на людей. К ее соскам приникли поросята, родившиеся, видимо, несколько дней назад. Но среди обычнейших розовеньких свинок кормилось существо, меньше всего похожее на поросенка: лопоухая маленькая тварь с глазенками навыкате, четырьмя рожками, синеватой кожей, покрытой белесой редкой щетиной и коротким завитым хвостиком, раздвоенным, словно змеиный язык.
— Тьфу, пропасть! — сплюнул Гвай, — Нашли чудовище, тоже мне! Детеныш лесного гоблина, забрался в хлев покушать. Один вопрос, каким образом он сюда попал? Лесные гоблины к человеческому жилью вообще никогда не подходят, боятся. А этот, по всему видно, новорожденный. Подкинули? Какому человеку в здравом уме придет в голову подкидывать в хлев гоблиненка? Месьор Харт, незачем закатывать глаза — он безобиден, как муха!
Гвайнард взял крошечного уродца за шиворот, оторвал от неиссякаемого источника молока и попросту выкинул из хлева на улицу. Из темноты донесся обиженный писк.
— Идем домой, завтра вставать рано, — буркнул предводитель отряда, бросил клинок в ножны и покинул хлев. Только на пороге дома Асгерд тронула Гвая за плечо:
— Послушай, ты главное-то заметил?
— Что — «главное»?
— У свиньи недавно отошел послед, она не успела его сожрать. Валялся в соломе, можно было рассмотреть. Ты раньше встречал свиней, ни с того, ни с сего, рожающих лесных гоблинов? Я — никогда!
Глава третья
Выезд маленького каравана из Райдора не был сопряжен с излишними трудностями, однако на воротах, охраняемых едва ли не полусотней стражников и гвардейцев герцога, всех Ночных Стражей непременно проверили на принадлежность к нечистой силе — сунули под нос серебряные зеркала и заставили пожевать чеснок. Обижаться вовсе не следовало — Гвай самолично присоветовал светлейшему именно таким образом выявлять чужаков, которые вполне могли пробраться в город.
Осадное положение теперь было введено по всем правилам — открыты для прохода лишь Полуденные ворота Райдора, на стенах и возле зданий управ стоит угрюмая стража, продажа продуктов разрешена только под надзором зорких и внимательных ребят из ведомства месьора Атрога, которым строго-настрого указано задерживать всех подозрительных личностей и с осторожностью препровождать оных куда следует. Виселица перед замком пополнилась еще тремя украшениями — на груди каждого казненного висит табличка с не блистающими разнообразием надписями: «Гиперборейский шпион», «Колдун из Халоги» и «Отравитель колодцев». Опытный в подобных делах Конан крепко подозревал что эти неудачники не совершили ничего страшнее банальной кражи, но были призваны послужить государству в тяжкие времена в качестве наглядного доказательства силы и действенности герцогской власти. Политика, ничего тут не попишешь.
После проверки у ворот к Гвайнарду подошел неприметный серенький человечек и втихомолку передал поклон от его милости Атрога Гайарнского. Его милость просили поблагодарить за услуги и передать, что рекомендации Ночной Стражи исполнены в точности: герцог с семьей покинули город ночью, перебравшись в укрепленный замок Эрдат, что в грасскаальских предгорьях. Еще его милость указали забрать клетки с птичками — почтовыми ястребками, которые доставят любое донесение по назначению.
Когда ажурные ивовые клетки взгромоздили на спину тяжеловоза, и десятник отметился в подорожных невнятным росчерком, можно было отправляться.
Четыре всадника (трое на обычных лошадях, один на сартаке), медовой масти боссонский тяжеловоз и два заводных коня покинули ощетинившийся перед неизвестной опасностью Райдор без сожаления. Впереди ждала интересная и опасная работа, а что еще требуется в жизни настоящему охотнику на
