полностью сосредоточен на цели, к которой стремлюсь. Но на этот раз все обстоит иначе, Бет. Что бы я ни делал, меня не покидают мысли о тебе. Сначала я думал, все дело в физическом влечении, но оказалось, это не так. Я привязался к тебе так сильно, как не привязывался еще ни к одному человеку на свете. Ты заставила меня страдать, черт побери!
– Ты сердишься?
– Да, сержусь. Сильные чувства мешают работе великих агентов.
Несмотря на досаду и недовольство тем, что эмоции отвлекали его отдела, Итан, как всегда, высоко оценивал свой профессиональный талант.
– Ты уверен?
– Рассеянное внимание всегда является большой опасностью.
– Но мы сейчас не занимаемся сексом.
– Не имеет значения.
– Судя по твоим словам, ты тоже обладаешь бешеным темпераментом.
– Для тебя это открытие?
Бет пожала плечами.
– Я вижу, это сильно беспокоит тебя, – сказала она.
Итан вздохнул:
– Ты права.
– А мой темперамент тебя не беспокоит?
– Нет. Я чувствовал бы себя полным идиотом, если бы ты не могла разделить мою страсть, солнышко.
– Ты не идиот.
Бет, по существу, призналась ему в своих чувствах. Но, отважившись наконец осуществить свои мечты и фантазии, она вынуждена была мириться с реальностью.
Однако ее слова не улучшили настроения Итана.
– Я сегодня вел себя как неопытный, зеленый агент, выполняющий первое в жизни задание.
– Почему ты так думаешь?
– Я должен был позволить Прескотту пойти вместе с тобой в лабиринт. В присутствии стольких людей ты была бы в полной безопасности. Но я так и не смог оставить тебя с ним наедине даже на очень короткое время.
– А ты не слишком ли глубоко вжился в свою роль?
– Это ты о психологическом акцентировании?
– Да, я читала об актерах и писателях, которые так глубоко сопереживали своим героям, что это накладывало отпечаток на их душевное состояние.
– Я не актер, детка. А книги за Итана Грейнджа писал нанятый агентством литератор.
– Но ты же сейчас играешь определенную роль.
– Нет, Бет, в данный момент я не играю. Сейчас я Итан Крейн. Сижу на диване рядом с женщиной, которая сводит меня с ума и которую я должен защищать. Это не игра, а жизнь.
Бет не желала верить ему, опасаясь, что стена, с таким трудом возведенная между ними, рухнет. Но по выражению его зеленых глаз она видела, что он не лукавит. От его тела исходило тепло, которое окутывало ее, как одеяло, и внушало чувство защищенности.
Итан не обещал быть верным до конца жизни. Никто из них не знал, что ждет их впереди. Но в данный момент он испытывал к Бет нечто большее, чем физическое влечение. И это соответствовало тому, что она чувствовала к Итану.
– Когда ты дотрагиваешься до меня, я схожу с ума от возбуждения, – сказала она.
– Когда я не могу дотронуться до тебя, я схожу с ума от желания.
– Я не хочу отвлекать тебя от работы.
– Признаю, я не привык испытывать столь сильные чувства. Прежде у меня никогда не возникали подобные желания. Раньше я умел держать себя в руках. Но теперь не могу притворяться, что ничего не чувствую к тебе.
– Реальность сильнее всякого притворства и игры.
Бет знала, о чем говорила, у нее был большой опыт во всем, что касалось фантазий и вымысла.
Итан обнял ее за шею.
– Знаю.
– Я боюсь, Итан.
– Чего ты боишься, детка?
– Я не хочу любить тебя.
– Ты уже говорила.
