И все же она цеплялась за этот дом, который связывал ее с единственными людьми, любившими ее, пусть и недолгое время.
Нео нашел Кассандру в ее маленькой студии. Увидев красные глаза, он понял, что она плакала, и сердце его сжалось.
Но более тревожным было то, что он увидел на экране ее компьютера.
– Ты хочешь отсюда уехать?
– Почему бы и нет? Здесь меня ничто не удерживает.
Парализованный неожиданной болью, Нео на секунду перестал дышать:
– И даже я?
Она внимательно взглянула на него:
– И как долго?
– Что ты хочешь сказать?
– Ты устанешь в конце концов от нашей «привилегированной дружбы» и начнешь снова встречаться с другими женщинами.
Черт возьми, Нео еще не был готов к этому разговору! Он все еще боролся с чувствами, которые не хотел признавать. Но при мысли о том, что он может потерять Кэсс, его охватывал страх.
– Мы останемся с тобой друзьями.
– Нет.
– Нет? – Его пронзила острая боль.
– Может быть. Я не знаю. Ты столько для меня сделал. Ты – лучший друг, который только был у меня. И ты для меня – самый дорогой человек, даже дороже моих родителей. Я не отказываюсь от твоей дружбы, но не знаю, смогу ли я вынести то, что ты будешь встречаться с другими женщинами. – В ее голосе была такая боль, что Нео чуть не опустился перед ней на колени.
Она молча взглянула на него.
– Ты хочешь большего? – спросил он, пытаясь упорядочить свои мысли. Он не хотел терять самого дорогого человека в своей жизни.
– Какая разница, чего я хочу?
– Может быть, я был не прав?
– То, о чем я говорю, гораздо серьезнее, чем это «может быть».
– Скажи, что это такое – любовь?
Кэсс потрясенно уставилась на Нео:
– Что ты хочешь сказать? Ты знаешь, что такое любовь.
– Нет, на самом деле я не знаю.
– Но…
– Я никогда никого не любил, и никто никогда не любил меня.
– Зефир любит тебя как брат.
– У меня нет никакого желания жениться на Зефире.
– На мне ты тоже не хочешь жениться.
– Я был не прав.
– Что?..
– Я хочу на тебе жениться. Но я считал, что у меня нет права просить тебя об этом.
Кэсс снова заплакала и закрыла лицо руками:
– Почему ты так говоришь?
– Я знаю толк в бизнесе, но отношения между мужчиной и женщиной – это нечто совсем другое.
– Ты был так добр ко мне, что я с трудом могу поверить в то, что ты не можешь поддерживать отношения с женщинами.
– Ты считаешь, что я был добр к тебе?
– Да!
– Хорошо. – Казалось, Нео испытал облегчение. Будто у него могли быть какие-то сомнения. – Очень хорошо.
– Даже считая, что мы с тобой просто друзья, ты обращался со мной как с королевой, Нео. Из тебя бы получился потрясающий муж и отец.
– Мы не просто друзья, – сказал он, и голос его сорвался, будто звякнуло стекло.
– Нет? – «О, пожалуйста, пожалуйста, убеди меня в этом!» – взмолилась про себя Кэсс.
– Нет.
– И кто мы тогда?
– Всё. Ты для меня – всё, и я хочу быть для тебя тем же.
– Ты уже для меня – всё. – Шагнув к нему, она обняла его красивое лицо. – И как ты не догадывался об этом? Ты – всё, о чем я всегда мечтала, о чем только могла мечтать. Я люблю тебя – всем сердцем, всей душой.
Он прижал Кэсс к себе, приподнял ее лицо, и глаза их встретились.
– Я люблю тебя. Я никогда никому не говорил этих слов, но теперь буду повторять снова и снова. Признаюсь, я боялся…
– Боялся чего?
– Оказаться недостойным твоей любви.
Она не спросила его, почему он боялся. Его прошлая жизнь объясняла все.
– Ты ошибался, считая, что был недостоин своих родителей. Это они были недостойны тебя.
– Разумом я это понимал…
– А теперь ты поймешь это сердцем. Я люблю тебя, Нео, очень люблю.
– Я обожаю тебя и всегда буду обожать.
– Даже после сеансов гипноза я вряд ли смогу преодолеть свою застенчивость. И никогда не стану светской львицей. А ведь тебе нужна именно такая женщина.
– Это не имеет значения. Мне не нужна светская львица. Мне нужна ты. И мне нужна жена… женщина, с которой я смогу создать семью. Совсем другую, чем те, в которых мы росли.
О да!
– Не могу представить себе ничего более прекрасного…
– И я тоже.
А затем он поцеловал ее, или она поцеловала его… Кэсс даже не поняла, каким образом их губы встретились, но это все-таки произошло, и это был самый проникновенный поцелуй во всей истории поцелуев. Он говорил об истинной любви, глубокой страсти и затаенных надеждах, которые были уже почти потеряны, но возродились с новой силой и принесли с собой волшебное ощущение счастья.
Кэсс сидела на его коленях, когда их губы наконец разомкнулись.
– Моя женщина, моя… жена….
Она прижалась лбом к его груди, и страхи ее совершенно улеглись.
– О, Нео! Ведь в этом у тебя не было сомнения?
– Нет, моя драгоценная женщина, никогда. Я просто взглянул в лицо правде, которая изгнала из моей души демонов, пробуждавших во мне страх. В этом мире есть человек, который важен для меня гораздо больше, чем бизнес, чем что-либо или кто-либо на свете.
– И я могу сказать то же самое.
– Я знаю об этом, и я несказанно счастлив.
– И я тоже.
– Поедем в Афины на наш медовый месяц?
– Конечно. И мы сделаем там первого из наших детей, которые, по мнению Доры, у нас обязательно должны быть.
– Дора очень проницательная женщина, – рассмеялся Нео, и смех его, вместе с ним самим, заполнил все ее существо.
