– Чтобы преследовать женщину, не нужно иметь смелость, нужно просто быть сумасшедшим.
Джошуа предупреждающе сжал ее бедро, и Лиз вспомнила, что она должна вести отвлекающую беседу, а не доводить Немезиду до того, чтобы тот бросил трубку.
– Ты это заслужила. Нечего сбивать женщин с пути истинного!
О чем он? Она даже не входила в местный писательский клуб, не говоря уже о какой-либо женской организации.
– Что вы имеете в виду?
– Не притворяйся невинной овечкой! Тебе все прекрасно известно! – В каждом слове кипела ярость.
– Ничего подобного!
– Не ври мне! Ты знаешь! Ты разрушаешь семьи. – Голос Немезиды понизился почти до шепота. – Наверное, нужно, чтобы разрушилась твоя собственная семья, тогда ты поймешь, насколько глубока твоя вина.
Лиз внутренне сжалась от страха.
– Моя семья здесь ни при чем.
– Согласен. Это невинные люди, а невинные не должны платить за чужие грехи. Но они любят тебя. А раз так, значит, они разделяют твой извращенный взгляд на мир. Надо подумать над этим... – Его голос вдруг отдалился, как будто Немезида разговаривал сам с собой.
– Нет, оставь в покое мою семью! Пожалуйста.
– Не знаю. – Голос звучал неуверенно, даже немного смущенно, и при мысли о том, что Немезида может причинить вред кому-то из ее родственников, Лиз охватил ужас.
– Они на самом деле ни в чем не виноваты.
– Зато ты виновата! – прогремел как приговор голос Немезиды.
– Прошу вас, скажите, что я такого сделала?
– Твой муж ушел от тебя. Он понял, что ты недостойна любви, так ведь? Он женился на женщине, которая родила ему детей, на достойной женщине. А ты, Лиз Бартон, ты недостойна такой чести.
Лиз понимала, что разговаривает с психически нездоровым человеком, но его слова все равно причиняли боль, потому что вызывали к жизни ее давние страхи. Один из них она безуспешно старалась оставить в прошлом, в своем несчастливом детстве: страх, что она недостойна любви.
– Это неправда.
– В тебе что-то не так. Ты даже не смогла родить ему детей. Бог покарал тебя бесплодием, а теперь я покараю тебя.
От этих слов Лиз утратила дар речи.
– Тебе нравится разрушать браки других женщин, только потому, что ты не сумела сохранить свой собственный.
Надо держать себя в руках, нельзя поддаваться этому откровенному бреду.
– Я не хотела разрушить ничей брак. О чем вы говорите? Я имею право знать, в чем меня обвиняют!
– У тебя нет никаких прав. Тебя уже осудили и приговорили.
– Кто? Ты?
– Ты сама себя приговорила своими поступками, и ты будешь наказана.
Слова Немезиды долго еще звучали в голове Лиз, после того как Немезида повесил трубку. Дрожащей рукой она нажала кнопку отсоединения и положила телефон обратно на тумбочку.
– Что он сказал?
– Сказал, что я разрушительница чужих браков. Поэтому-то он и стал моей личной Немезидой. – Лиз тщетно пыталась отыскать в темноте его глаза. – Я не понимаю, Джошуа. Я даже ни разу не советовала ни одной подруге уйти от мужа. Не то чтобы я специально это делала... я бы, конечно, дала такой совет, если бы считала, что муж плохо к ней относится, но такой проблемы просто не возникало.
У Джошуа зазвонил сотовый. Он подошел.
– Алло?
Из динамиков сотового телефона доносился мужской голос.
– Проклятие.
– Кто это? – спросила Лиз, проигнорировав тот факт, что чужие телефонные разговоры перебивать неприлично.
– Нитро... говорит, что звонок был сделан из городского телефонного автомата. – Внимание Джошуа вновь переключилось на звонившего. – Что-что?
Судя по последовавшей за этим паузой, Нитро в подробностях пересказывал Джошуа этот ужасный разговор. Видно, помимо подслушивающего устройства, они еще и перехват на телефон установили. Лиз была им за это благодарна.
Она боялась забыть что-либо из его слов, особенно угрозы в адрес ее семьи.
