– Вот так, сокровище мое! Покажи мне свою страсть, bella!
– Bella? – Ее охватило разочарование. Неужели он сейчас думает о другой женщине?
– По-итальянски это означает «красавица». Ты так красива в своей страстности.
Так значит, шесть лет назад, называя ее так, он не думал о другой женщине? Это открытие взволновало Мэгги еще сильнее. Достигнув пика наслаждения, Томазо припал к ее губам, заглушая стон, который она оказалась не в силах сдержать.
Опустившись на Мэгги, он уткнулся носом ей в шею.
– Ты невероятная любовница!
– Ты сам не плох.
– Конечно!
Мэгги рассмеялась, услышав его самодовольный тон.
– То, что сейчас произошло, необыкновенно, – он приподнялся на локтях. – У тебя нет опыта, однако ты должна верить мне: не все любовники достигают такого наслаждения.
– А как было с Лианой? – спросила она, не подумав, и пожалела о своих словах. Но Томазо не обиделся.
– Она никогда не была такой страстной, как ты. Ты даже не знаешь, какой это дар, – он поцеловал ее. – Заниматься с тобой любовью – невероятное удовольствие.
– На этот раз все прошло лучше, – Мэгги считала себя обязанной сказать об этом.
Услышав это признание, Томазо громко рассмеялся.
– Я рад, мне не хотелось тебя разочаровывать!
– Не говори мне, что беспокоился о таком пустяке, – она улыбнулась.
– Мужчина не хочет казаться неудачником в глазах своей женщины.
– В моем представлении ты никогда не был таким, – призналась она. – В моих глазах ты – идеал мужчины.
– Тогда ты согласишься выйти за меня замуж, – он улыбнулся, польщенный ее словами, и, не дав ей возможности ответить, страстно поцеловал.
Проснувшись, Мэгги обнаружила, что лежит в постели одна и на ней футболка Томазо, которая была на нем ночью. Должно быть, это он надел ее, потому что она ничего не помнила, кроме того, как они всю ночь занимались любовью.
А еще она вспомнила, с какой уверенностью он говорил, что она станет его женой. Но весь вопрос в том, подходит ли она ему? И неважно, что они провели такую потрясающую ночь.
Приняв душ, Мэгги надела чистые джинсы и ярко-розовую футболку. Такая одежда очень подходила для няни, дети любят яркие цвета. Только вряд ли, например, принцесса Тереза облачится в такой наряд. Мэгги не понимала, отчего Томазо считал, что она впишется в его жизнь.
Выйдя в главный салон, она увидела Томазо и детей, завтракающих за столом.
– Доброе утро всем, или в Пекине уже день? – Мэгги уселась рядом с Анной.
– Скорее рассвет следующего дня, – сказал Томазо.
– Ты долго спала, – Анна поцеловала Мэгги, приветствуя. – Мы уже собрались, а ты и не заметила.
– Должно быть, я очень устала, – произнесла няня.
– Тебе нужно позавтракать, Мэгги, – проговорил Джанни. – Папа сказал, что мы скоро приземлимся.
Стюардесса поставила перед Мэгги тарелку с фруктами и рогаликом. Поблагодарив, няня улыбнулась детям, избегая встречаться взглядом с Томазо.
– Интересно, долго ли добираться из аэропорта, – сказала она. – Я никогда не была в Китае.
– А папа был много раз! – нетерпеливо поерзала на месте Анна. – Правда, папа?
– Да, я с удовольствием покажу вам Пекин, – сказал Томазо, и Мэгги посмотрела на него, тут же покраснев под его насмешливым взглядом. – Ты хорошо спала?
– Да, очень хорошо, спасибо.
– Должно быть, крепко, – сказал он.
Не произносила ли она во сне его имя? – сразу задалась она вопросом.
– Да, Мэгги… ты не слышала, как мы будили вас с папой, – Джанни задумчиво посмотрел на нее. – Папа сказал, что должен был лечь спать вместе с тобой потому, что слишком долго ночевал в кресле.
– Мы не смогли разбудить Мэгги, – уточнила Анна. – Отчего ты так крепко спала?
Мэгги не знала, что и ответить, и умоляюще посмотрела на Томазо. Но он лишь снова насмешливо взглянул на нее.
– Она же сказала, что устала, – произнес Джанни, обращаясь к Анне, спасая Мэгги от объяснений. – Могу поспорить, что у нее нарушение суточного режима организма. А как ты оказалась в постели папы, Мэгги?
Она не была в постели Томазо, это он решил присоединиться к ней ночью! Однако вряд ли Джанни понравится, если она станет описывать эти подробности.
