щеки ее вспыхнули.
— Ты что-то хочешь, Боб? — спросил Хоук.
— Всего лишь вышел посмотреть на озеро. Мы стартуем завтра утром. Проверим мастерство каждого участника, затем, после ланча, отправимся на реку. — Он бросил на Хоука многозначительный взгляд. — Все должны уметь сплавляться по реке.
Хоук готов был уверить его, что он умеет, но Лина опередила его:
— Если Себастиан еще не уверен в своих способностях, я останусь с ним днем на озере.
Боб нахмурился.
— Это не совсем подходящее занятие для тебя, детка. Пусть лучше с ним останется кто-нибудь из более опытных каякеров.
На лице Лины появилось уже знакомое Хоуку упрямое выражение.
— Перестань, Боб. Я пригласила Себастиана в эту поездку. И если обещала научить его управлять каяком, то сделаю это.
Хоуку пригодился его предыдущий опыт плавания на каноэ. Кроме того, Лина оказалась хорошим учителем, хотя пару раз он все же свалился в воду..
Они позавтракали все вместе в самой большой комнате домика. Лина была оживлена, все время хвалила его способности, а также технику других участников. Вдвоем со студенткой, Куклой Барби, они наперебой стали рассказывать о всяких экстремальных случаях, произошедших с ними на воде. Однажды Лина чуть не утонула. Ее одноклассница, с которой они учились вместе в средней школе, ударилась головой и, потеряв сознание, упала в бурлящую воду. Лина бросилась за ней.
Обе девочки чуть не утонули, но Лине удалось выбраться на берег и вытащить свою подругу.
Когда Лина рассказывала эту историю, Хоук ощутил неожиданное, незнакомое, совершенно иррациональное чувство страха. И этот страх не исчез, когда Лина широко открытыми, полными интереса глазами уставилась на Куклу Барби, начавшую рассказывать свою экстремальную историю. Черт возьми… Если семья Лины не предпримет срочные меры, юная принцесса убьет себя в поисках приключений.
Ей нужен муж, чтобы присматривать за ней.
Беспричинный яростный гнев охватил вдруг Хоука, когда он подумал о том, что этим мужчиной- защитником будет кто-то другой. Он зримо представил себе Лину в объятиях какого-то безликого мужчины, и его охватило чувство, которое он отказался анализировать.
Глава третья
Они с Линой окончили свою тренировку на озере еще до того, как другие вернулись с реки, и она предложила ему искупаться.
— Разве ты мало провела времени на воде? — спросил Хоук, втайне признаваясь себе, что никогда так не наслаждался, как этим утром.
Лина улыбнулась, пожав плечами.
— Мне, наверное, следовало родиться дельфином.
— Лучше оставайся собой. Я думаю, из тебя выйдет совершенная женщина. — Хоук еле сдержал возглас досады. Ему не следовало это говорить. Он перестал держать себя в руках рядом с этой принцессой.
— Спасибо, — радостно сказала она без всякого жеманства.
Они вытащили каяки на берег и сбросили с себя спасательные жилеты. Хоук прыгнул в воду, но когда оглянулся, то увидел, что Лина снимает с себя тонкий водоотталкивающий костюм, в котором тренировалась. Под ним был открытый купальник, и Хоук, взглянув на него, едва перевел дух.
Черт. У нее была прекрасная фигура. Полная грудь, тонкая талия и округлые бедра. Сильные и гладкие ноги. И эта чертова полоска ткани в виде купальника больше открывала, чем прикрывала ее тело и буквально прилипла к плавным изгибам как вторая кожа. Лина отбросила мокрый костюм в сторону и пошла к воде. Затем остановилась, склонив голову, и в глазах у нее возник вопрос:
— Что-то не так?
— Э… — он прочистил горло. — Нет, ничего. Ты уверена, что тебе надо было снимать костюм? Весна сейчас теплая, но совсем не жарко.
— Нет, все в порядке. Когда я плаваю, мне всегда тепло.
Однако тело ее покрылось гусиной кожей, и он увидел, как под купальником напряглись соски.
— Себастиан… — ее голос, в котором смешалось желание и смущение, был тихим и прерывистым.
Она хотела его — и не знала, что с этим делать. И какой мужчина устоял бы перед этим сочетанием невинности и женского пробуждения?
Лина замерла, не двигаясь, по пояс в воде.
Дыхание девушки становилось все более учащенным, она уперлась руками в бока, и пальцы ее побелели. В ней росло желание, доселе незнакомое ей.
Разве хоть одна женщина так откровенно хотела его?
Может быть, она не могла скрыть своего влечения к нему, потому что была невинна? Но ведь Себастиан дал себе зарок ограничиваться связями только с искушенными женщинами.
Так какого черта он смотрит теперь на нее как волк на овечку?
Хоук заставил себя посмотреть ей в глаза. Но это было хуже. В ее глазах горел страстный огонь.
Если он не сделает что-нибудь сейчас, то овладеет ею тут же, в воде. Все его тело буквально вибрировало от желания.
Ему потребовалось огромное усилие, чтобы взять себя под контроль и заставить броситься в холодную воду. Когда он вынырнул в пятнадцати ярдах от берега, Лина была всего лишь в нескольких футах позади него.
Загребая руками, она, усмехнувшись, произнесла:
— Уж не собрался ли ты утопиться? — и подплыла к нему.
Он на секунду обхватил ее руками, и она не сделала попытки освободиться. Так, вместе с ней, он поплыл к берегу, под ее звонкий девичий смех.
— А ты умеешь играть на воде? — спросила она, и в глазах у нее вспыхнули озорные искорки. — Вот я, например, не умею.
— Значит, я должен тебя научить.
В голове у него немедленно возникли мысли о том, чему конкретно он может научить ее. И ни одна из этих мыслей не была столь невинной, как игры на воде.
— Ты снова это делаешь.
— Делаю что? — удивился он.
— Смотришь на меня так, будто хочешь съесть. — Она засмеялась и поплыла к берегу, а когда нащупала дно, то встала на ноги. — Что он означает — твой взгляд?
— Я… — он не знал, что сказать, чтобы выйти из этой ситуации. Определенно, не правду.
Лина сделала еще несколько шагов к берегу, затем повернулась к Себастиану, склонив и голову и закусив свою нижнюю губу, которую так и хотелось поцеловать. Кивнув, будто приняв какое-то решение, она произнесла:
— Понимаешь, я не совсем опытна в вопросах сексуального влечения.
Хоук кивнул в ответ, понимая, что она ждет от него ответа, но не мог найти слова.
— Хм…
— Некоторые парни, особенно те, которые постарше меня, смотрели на меня так же, как ты… — Ее голос сорвался, и она отвела взгляд, явно смущенная направлением их разговора.
Он почувствовал к ней искреннюю благодарность.
— Ты действительно хочешь об этом поговорить?
— Э… нет… я только…
