Фульвио выстрелил. Голова доньи Гермины дернулась. Злодейка была мертва.
Щелчок аркебузы отозвался под сводами. Упало несколько обломков скалы.
Зефирина застыла, как вкопанная. Фульвио обнял ее за плечи.
– Не будем терять время!
Пандо-Пандо уже сделал перевязку Манко. Буа-де-Шен и Фульвио смастерили с помощью двух брусов носилки. На них был уложен Сапа Инка…
Фульвио приказал своим соратникам набить карманы драгоценными камнями. Он сам показал пример и заставил Зефирину сделать то же.
– Боюсь, эти богатства принесут нам несчастье, – прошептала молодая женщина.
– Ребячество, дорогая…, наоборот, они помогут нам! – возразил Фульвио.
Зефирина с волнением отметила, что он называет ее, как прежде, ласковыми итальянскими словами.
Фульвио, погладив прижавшиеся друг к другу головки жены и сына, произнес вполголоса:
– Вперед, мои любимые…
Князь, взяв Луиджи из рук Зефирины, повел жену и всех своих соратников к узкому ходу, который спускался к подземной реке.
Прежде чем покинуть зал, хранивший сокровища Саладина, Зефирина не смогла удержаться и оглянулась, чтобы в последний раз посмотреть на сломанных золотых змей, разбитые статуи, перевернутые раковины короля сарацинов.
Последнее убежище доньи Гермины и Каролюса…
На какие только преступления не толкало сокровище Саладина!
– Скорей, Зефирина.
Фульвио, вернувшись за женой, повлек ее к проходу. Впереди Буа-де-Шен и Пандо-Пандо тащили носилки, на которых стонал Инка. Паоло бежал, прихрамывая.
Наконец, они добрались до реки.
Раздался глухой рокот, и волна пыли вырвалась из подземного хода, который только что покинули беглецы.
– Все рухнуло… нам повезло! – воскликнул Фульвио.
Зефирина подумала, что отныне никто в мире не сможет открыть тайну Мачу Пикчу.
Хотя положение было не блестящим, она почувствовала облегчение.
Вода шумела у их ног. Беглецы были замурованы на глубине пятисот футов под землей, в горном массиве Анд.
Тем не менее Зефирина следовала вдоль подземной реки за мужем и вновь обретенным сыном с сердцем, исполненным надежды.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ТЕМ КРЕПЧЕ БУДЕТ ЛЮБОВЬ
ГЛАВА XXXIX
В ЛОВУШКЕ
Вода угрожающе вздымалась. Беглецы оказались перед узким проломом, где речной поток пенился водопадом.
– Ваша светлость, – сказал Паоло, – мы похожи на крыс!
Фульвио отдал Луиджи в руки матери. Курчавый князь-малыш начал подавать признаки нетерпения. Он проголодался. Зефирина дала ему пососать свои пальцы, смоченные водой. Чтобы успокоить, она – качала его на руках. Особый детский инстинкт подсказывал ему, что родители в опасности.
Гро Леон то парил над ними, то взлетал, то спускался, то бил крыльями вровень с кипящими волнами.
– Sur! Sortie![174] – прокаркала птица. Буа-де-Шен и Пандо-Пандо опустили носилки с Инкой на каменистый берег.
– Canchas culu manon… pussamanchic, – прошептал Манко.
– Что он говорит? – спросил Фульвио.
– Могущественный Сапа Инка, владыка неба и земли, играл здесь ребенком! – перевел Пандо- Пандо.
– И что?
– Nucanquis pincullus уо way aya taqui… taqui! – продолжил Манко.
– Могущественный Сапа Инка, владыка…
– Да, хорошо, дальше? – нетерпеливо произнес Фульвио, обеспокоенный тем, как поднимается вода в реке.
– Сапа Инка говорит, что под скалами есть проход; если ты нырнешь, бледнолицый муж Зефирины, то найдешь его! – ответил Пандо-Пандо.
Один из факелов погас. Скоро они останутся во мраке. Фульвио разделся. Оставшись только в штанах из хлопка, обнаженный по пояс, он приблизился к Зефирине.
– Если я не вернусь после ста ударов сердца, сделайте вы в свой черед попытку вместе с Луиджи, обещаете, мне, Зефирина?
У молодой женщины перехватило горло, но она утвердительно кивнула.
– Фульвио…
Она потянулась к нему губами. Князь поцеловал ее.
– Тебя и нашего мальчика я люблю больше всего на свете.
Фульвио коснулся волос Луиджи и погрузился в волны.
С берега беглецы не отрывали глаз от поверхности воды, которая низвергалась в воронку.
«Фульвио, во имя Отца! Я вас приветствую, Сына и Святого Духа, добрая Дева Мария!»
Зефирина молилась, путая слова.
– Ура, вон капитан! – проорал Буа-де-Шен. Голова Фульвио снова появилась среди водоворотов.
Он плыл, широко взмахивая руками. Пандо-Пандо и Буа-де-Шен вытянули его на берег.
– Фульвио, как вы себя чувствуете? – воскликнула Зефирина, бросаясь к нему.
Весь мокрый, он восстанавливал дыхание.
– Да, Манко прав, нужно нырнуть примерно на глубину восьми футов. Под скалой есть узкая дыра, достаточная, чтобы проскользнуть. По ту сторону пещера с небольшим озером. В конце пещеры выход на волю.
– А снаружи?
– Там все еще темно… гроза продолжается, я не пошел дальше, чтобы скорей вернуться.
К Фульвио возвращались силы.
– Буа-де-Шен, теперь пойдешь ты.
Нормандец попятился.
– Только не это, капитан! Я совсем не умею плавать.
– Научишься… Я дотащу тебя до прохода, потом тебе придется только подняться наверх и зацепиться за плоские камни, чтоб дождаться других и помочь им.
– Бог мой, почему я первый, капитан?
Не слушая протестов нормандца, Фульвио заставил его раздеться.
– Всем приготовиться! – скомандовал князь.
Он столкнул Буа-де-Шена в воду. Оба исчезли в бурлящей воде. Фульвио не замедлил появиться вновь.
– Он прошел. Теперь ты, Паоло.
Оруженосец дрожал на скалах.
– Ваша светлость, я лучше умру здесь.
– Ты мне нужен, чтобы спасти жену и Луиджи.
Преодолевая боль в груди, Паоло нырнул в воду.
Князь повторил ту операцию, что уже проделал. Когда он вернулся, Зефирина с сыном были готовы. Она сняла с себя почти все и раздела Луиджи.
Зефирина не боялась воды. В Сицилии Фульвио научил ее плавать.
