Услышанное от этого гордеца признание в собственной «слабости» чрезвычайно взволновало Зефирину. Столь долгожданный момент настал.
Она подняла к Фульвио глаза.
– Любовь моя, – шепнула она.
Под звездным небом Фульвио жадно обнял Зефирину. Его ладони скользнули к ее талии. В то время, как губы их соединились, он осторожно поднял ее, чтобы отнести на королевское ложе из шкур ламы. Князь Фарнелло, великий кривой Ломбардец, наконец, соединился с ней по ту сторону времени, морей и обид.
Фульвио любил Зефирину, Зефирина любила Фульвио. Трепеща от наслаждения, обретя вновь своего мужа, своего возлюбленного, свою единственную любовь, Зефирина отдалась страсти. Сначала почти робко, потом с жаром она отвечала на его поцелуи.
С ним все было просто, волшебно, прекрасно.
В конце концов они слились в одно целое…
ГЛАВА XL
ВОЗВРАЩЕНИЕ
– Пусть пена волн будет благоприятна для тебя, путник Виракоши! – сказал Манко.
– Пусть солнечные лучи греют твой народ, Сапа Инка! – отвечал Фульвио.
– Прощай, бледнолицая Зефирина с золотыми волосами. Прощай, Фульвио, борода до звезд.
Сапа Инка прощался со своими гостями присущим ему витиеватым слогом. Князь и княгиня Фарнелло испытывали неподдельную грусть, прощаясь с молодым, храбрым и верным государем. Манко казался им слишком хрупким, чтобы успешно выполнить ту тяжелую миссию, которая его ожидала: спасти свой народ.
За Фульвио, Зефириной и их товарищами следовала вереница лам, нагруженных мешками с подарками Инки (золотые блюда, пища, шкуры животных).
Манко опрометчиво хотел дать в сопровождение своим друзьям «почетный караул». Фульвио и Зефирина отказались, понимая, какой опасности будут подвергаться эти индейцы. Их сопровождал единственный представитель инков – Пандо-Пандо. Он уже начинал скучать без своей дорогой жены, оставленной в Тюмбесе.
Маленький князь был удобно устроен в корзине из плетеного камыша на спине черной ламы вместе с Гро Леоном, которого определили к нему «няней».
Достигнув дна ущелья, Зефирина окинула взором три вершины, тянувшиеся к небу. Затерянный Город исчез.
– Фульвио, ты думаешь, испанцы найдут их? – с тревогой прошептала она.
Фульвио отрицательно покачал головой.
– Нет, мой друг… Я всем сердцем надеюсь, что Мачу Пикчу сохранит свою тайну.
– Да хранит тебя Бог, Манко Капак! – вздохнула Зефирина.
– Вперед, Зефирина, красное Солнце Инков не погаснет!
Фульвио положил руку на плечи молодой жены и повел за остальными их попутчиками.
В трех днях ходьбы от города маленький отряд встретился с первыми испанскими солдатами, гордо скакавшими на гнедых лошадях.
– Подготовьтесь! – скомандовал Фульвио своим спутникам.
Речь шла о новых подкреплениях, спешивших поучаствовать в «конкисте». На чистейшем кастильском Фульвио рассказал им, что он сам и его отряд – товарищи великого Пизарро, что они участвовали в «сдаче» Куско и ведут оттуда раба: Пандо-Пандо. За спиной князя прятали свои лица Зефирина и Плюш, стараясь остаться незамеченными. Это было бесполезно, потому что встретить белую женщину в этих местах было большой редкостью.
Так как сержанта удивил индейский наряд Фульвио и его спутников, князь объяснил, что во время пожаров в городе они потеряли одежду. Испанцы замешкались в нерешительности. Мешки, навьюченные на лам, вызывали у них вожделение. Это были восемь молодцеватых здоровяков без чести и совести, с горящими алчностью глазами. Они начали перешептываться, оценивая силы путешественников. Сжимая аркебузу в руке, князь решил начать с хитрости.
– Видели бы вы эти богатства! В Куско, друзья, золото повсюду!
– А мы не приедем слишком поздно? Нам останется? – забеспокоился сержант.
– Там горы всего, вы найдете свою долю, я вас уверяю!
– Туда еще далеко?.. – спросил солдат-андалузец.
– Около четырех часов пешего ходу, не правда ли, друзья? – заверил князь, поворачиваясь к своей группе, которая произнесла дружное «да!».
Испанцы начали совещаться. Четыре часа ходу, обещанные Фульвио, на деле означали (Зефирина это знала) по меньшей мере пять изнурительных дней.
– То, что мы везем, принадлежит капитану Пизарро, – продолжал Фульвио, – и я не могу этим распоряжаться. Зато у меня есть драгоценные камни, если вы согласитесь, мы можем по справедливости обменять их на ваших коней… Что скажете, друзья?
Фульвио знал человеческую душу. При виде изумрудов, алмазов и рубинов, которые он им протягивал, конкистадоры спешились. Они были готовы завладеть всем. Они разглядывали камни алчным взором: таких крупных они никогда не видели.
– О! Извините!
Фульвио сделал неловкий жест. Камни упали на землю. Солдаты бросились на колени, чтобы схватить добычу. Фульвио подмигнул, и его товарищи выхватили палицы, спрятанные под накидками. Четверо сразу были ловко повержены. Остальные, более упрямые, сопротивлялись. Фульвио пригрозил им аркебузой.
– Руки вверх, мерзавцы…
Фульвио со своими товарищами связали испанцев, перетащили их, заткнув кляпом рты, в кустарник и раздели. Все, даже Пандо-Пандо, в один миг оделись в одежду испанцев.
– Мое предложение остается в силе, друг, – сказал Фульвио, забирая шлем и камзол сержанта. – Мы производим законный обмен…
– Хо… законный… – прохрипел сквозь кляп испанец. Фульвио немного ослабил веревку, которой тот был связан.
– Я оставляю в пятидесяти футах отсюда, на этом склоне, нож, чтобы вы могли освободиться от веревок, и эти камни, «плату» за ваших лошадей и провиант.
– Карамба!.. Ты, мерзавец, не испанский солдат!
– Почему ты говоришь со мной так, друг? – спросил Фульвио с огорченным видом. – Через час вам удастся освободиться, и я советую никому не рассказывать о вашем приключении, особенно когда вы доберетесь до Куско; капитану Пизарро не понравится, что «верные» солдаты пытались обокрасть его…
– Как твое имя, негодяй?
– Фернандо де Сото! – бросил Фульвио в ответ, хохоча.
Пандо-Пандо еще нужно было убедить сесть на лошадь. Инка в страхе отказывался. Фульвио силой втащил его в седло и хлопнул рукой по крупу животного.
– Именно так учил меня отец! Именно так я поступлю с Луиджи, – заявил князь.
Зефирина не проронила в ответ ни слова. Она была недовольна тем, что он впутал имя ее друга Сото в эту историю. Маленький отряд скакал галопом до самого захода солнца. Отказавшись от узды, Пандо-Пандо держался за конскую гриву. Ему очень скоро понравился этот способ передвижения. Корзину с Луиджи привязали к одному из седел. Он весело смеялся, наслаждаясь быстрой ездой. Что касается лам, то Буа- де-Шен и Пикколо подхлестывали их по ногам, чтобы заставить двигаться быстрее.
Вечером на привале Зефирина за ужином не произнесла ни слова.
– Ваша светлость не думает, что испанцы выдадут нас? – спросил Паоло, поглощая похлебку из маиса.
– Готов поклясться, что они не смогли поделить добычу и уже перебили друг друга.
Они погасили догоравший костер и отправились спать.
– Моя Саламандра больна? – спросил Фульвио.
Он притянул Зефирину к себе.
– Зачем вы назвали Сото? – с упреком произнесла Зефирина.
