32
— Так, значит, дамское благотворительное общество на этот раз собирается шить свои стеганые одеяла в Инглсайде, — сказал доктор. — Выставляйте на стол все ваши великолепные блюда, Сюзан, и приготовьте несколько веников, чтобы выметать обломки репутаций после окончания этого собрания.
Сюзан слабо улыбнулась, как женщина, терпимо относящаяся к полному отсутствию у мужчин всякого понимания того, что так важно и существенно, но ей было не до улыбок, по меньшей мере до тех пор, пока все необходимые приготовления к ужину благотворительного общества не были завершены.
— Вареная курица, — бормотала она на ходу, — картофельное пюре и пюре из горошка — это будет основное блюдо. И представляется такая удобная возможность воспользоваться вашей новой кружевной скатертью, миссис докторша, дорогая. Такой еще не видали в Глене, и я уверена, она произведет сенсацию. Я с удовольствием посмотрю, какое лицо будет у Аннабелы Клоу, когда она увидит эту скатерть. А для цветов вы возьмете вашу синюю с серебром корзинку?
— Да, и заполню ее анютиными глазками и желто-зелеными папоротничками из кленовой рощи. И я хочу, чтобы вы поставили где-нибудь поблизости те ваши три великолепные герани — в гостиной, если мы сядем шить там, или на перилах крыльца, если будет достаточно тепло, чтобы работать на воздухе. Я рада, что у нас осталось так много цветов. Сад никогда еще не был так красив, как в это лето. Но я говорю это каждую осень, не правда ли, Сюзан?
А сколько всего надо было обдумать! Кого посадить рядом с кем… к примеру, никак нельзя было предложить миссис Миллисон место рядом с миссис Мак-Крири, поскольку они никогда не разговаривали друг с другом — причины вражды были неизвестны, но, как кажется, она возникла еще в школьные годы. Затем встал вопрос, кого пригласить, ибо хозяйка пользовалась привилегией приглашать, наряду с членами благотворительного общества, двух-трех гостей.
— Я собираюсь пригласить миссис Бест и миссис Кембл, — сказала Аня.
Сюзан выразила взглядом некоторое сомнение в правильности такого выбора.
— Они новые люди здесь, миссис докторша, дорогая. — Таким тоном она могла бы сказать: «Они крокодилы».
— Доктор и я тоже когда-то были здесь новыми людьми, Сюзан.
— Но ведь дядя доктора жил здесь до вас много лет. А об этих Бестах и Кемблах никому ничего не известно. Но это ваш дом, миссис докторша, дорогая, и кто я такая, чтобы возражать против приглашения тех, кого вы хотите пригласить? Я помню, как однажды мы шили одеяла у миссис Флэгг много лет назад и она тогда пригласила чужую женщину. Та пришла во
Аня тоже не смогла, но не посмела улыбнуться.
— Мне показалось, что с серебряными волосами миссис Кембл то платье выглядело прелестно, Сюзан. И кстати, она просила ваш рецепт маринованного крыжовника. Она сказала, что пробовала его на празднике урожая и пришла в восторг.
— Конечно, миссис докторша, дорогая, не каждый умеет мариновать крыжовник. — И платье цвета морской волны больше не вызывало никакого неодобрения. Отныне миссис Кембл могла явиться куда угодно в костюме жительницы острова Фиджи, и Сюзан нашла бы оправдание для нее.
Осень все еще напоминала лето, и день, выбранный для шитья одеял, скорее походил на июньский, чем на октябрьский. Каждая из дам-благотворительниц, какая только могла прийти, пришла, предвкушая приятную болтовню и инглсайдский ужин наряду с возможностью увидеть кое-что из самых модных вещиц, так как жена доктора недавно ездила в город.
Сюзан, которую не устрашали и не тяготили даже кулинарные заботы этого дня, величественно шествовала по дому, проводя дам в комнату для гостей, безмятежная в сознании того, что ни у одной из них нет передника, украшенного вязаным кружевом в пять дюймов шириной из нитки номер сто[15]. На прошлой неделе Сюзан получила первый приз за это кружево на сельскохозяйственной выставке в Шарлоттауне, где она и Ребекка Дью назначили встречу, и вернулась домой самой гордой женщиной на острове Принца Эдуарда.
Сюзан строго следила за выражением своего лица, но ее мысли принадлежали только ей и имели иногда легкий оттенок недоброжелательства.
«Силия Риз здесь, ищет, как всегда, над чем бы посмеяться. Ну, за нашим столом она ничего такого не найдет, в этом можете не сомневаться! Майра Муррей в красном бархатном платье, слишком роскошная, по моему мнению, для шитья одеял, но не спорю, что выглядит она в нем хорошо. Во всяком случае, это не фланель. Агата Дрю… и очки, как обычно, завязаны на затылке веревочкой. Сара Тейлор — возможно, это последнее собрание, на котором она присутствует, доктор говорит, что у нее ужасно плохое сердце, но какая сила воли! Миссис Риз, хвала небесам, не привела с собой свою Марианну, но нам, без сомнения, предстоит немало услышать о ней. Джейн Бэр из Верхнего Глена. Она не член благотворительного общества. Я пересчитаю ложки после ужина, в этом можете не сомневаться! В их семье все нечисты на руку. Кандейс Крофорд нечасто появляется на собраниях благотворительного общества, но шитье одеял — удобная возможность показать хорошенькие ручки и бриллиантовое кольцо. Эмма Поллок… и нижняя юбка, конечно же, торчит из-под платья, красивая женщина, но легкомысленная, как все в их семействе. Тилли Мак- Алистер, только посмей опрокинуть вазочку с вареньем на скатерть, как ты это сделала за ужином у миссис Палмер! А вы, Марта Кротерс, хоть на этот раз поедите как следует. Жаль, что вы не могли взять с собой своего мужа, я слышала, ему приходится питаться одними орехами или чем-то в этом роде. Миссис Бакстер… я слышала, ваш муж, наш церковный староста, наконец отвадил Харолда Риза от Мины. Харолд всегда был робок, а трус, как говорится, никогда не завоюет красавицу. Ну, швей хватит, чтобы сесть сразу за два одеяла, а еще одна-две будут вдевать нитки в иголки».
Одеяла разложили на широком крыльце, и вскоре у всех были заняты и руки, и языки. Аня и Сюзан с головой ушли в завершение приготовлений к ужину в кухне, а Уолтер, у которого в тот день немного болело горло, из-за чего его не пустили в школу, сидел на ступеньках крыльца, скрытый от глаз швей зеленым занавесом плюща. Ему всегда нравилось слушать разговоры старших. Их рассказы были такими удивительными и таинственными — рассказы, которые можно было потом обдумывать, вплетая их в яркую картину жизни, рассказы, отражавшие победы и поражения, комедии и трагедии, шутки и печали каждого из семейных кланов Четырех Ветров.
Из присутствующих женщин Уолтеру больше всего нравилась миссис Майра Муррей, с ее легким заразительным смехом и веселыми маленькими морщинками вокруг глаз. Она могла рассказать самую простую историю так, что та становилась драматичной и полной глубокого смысла, она зажигала радостью жизнь везде, где появлялась, и выглядела она так хорошо в вишнево-красном бархате, с гладкими волнами черных волос и маленькими красными серьгами в ушах. Меньше всего ему нравилась тощая как щепка миссис Чабб, возможно потому, что однажды он слышал, как она назвала его «болезненным ребенком». Он подумал, что миссис Милгрейв выглядит точь-в-точь как гладкая, откормленная серая курица и что миссис Клоу — настоящая бочка на ногах. Молодая миссис Рэнсом, с ее волосами цвета патоки, была очень красива — «слишком красива для фермерши», сказала Сюзан, когда Дейв Рэнсом женился на ней. Другая новобрачная — миссис Мак-Дугал казалась ему похожей на сонный белый мак. Эдит Бейли, гленская портниха, с ее серебристыми локонами и насмешливыми черными глазами вовсе не казалась окончательно обреченной на существование старой девы. Уолтеру очень нравилась миссис Мид, самая старая женщина из присутствующих, — у нее были ласковые спокойные глаза и слушала она гораздо больше, чем говорила, — и не нравилась Силия Риз с ее лукавым взглядом — казалось, она смеется над каждым.
Швеи еще не приступили к настоящему разговору — они обсуждали погоду и решали, как стегать — «крылышками» или «ромбами», — так что Уолтер сидел и думал об очаровании клонившегося к вечеру погожего дня, о большой лужайке с окружающими ее величественными деревьями и о мире, выглядевшем
