На темно-пурпурном бархатном небосводе сияли звезды – ей казалось, что никогда они не светили так ярко. Все страхи и сомнения оставили Кэтрин, и она встрепенулась всем своим юным телом. «Наконец-то я дома, – радостно думала она. – Ни за что отсюда не уеду».
– Мисс Энсон, вы позволите мне нанести вам визит? – глубоко заглянув ей в глаза, со значением спросил Адриен.
– Мистер Ладур, я ведь только успела приехать. И я думаю устроить большой прием, как только познакомлюсь с достаточным количеством народа. Элиза поможет мне в этом. – О, она помнила преподанные ей миссис Прентис уроки: «Не будьте чересчур покладистой. Джентльмены ценят скромность и предпочитают сами добиваться внимания дамы».
Ее невообразимое счастье может изменить ей, и в ушах ее вовсю звонили тревожные колокола, но то безрассудное, бесшабашное существо, что всегда жило в ней, пусть под строгим контролем, изо всех сил рвалось на свободу, страстно желая взять от жизни все и сразу. Да и какая беда может выйти из того, что Адриен посетит ее, к тому же в присутствии Элизы?
– Как вам будет угодно. – Он едва заметно улыбнулся и придвинулся к ней поближе на каменной скамье, где они устроились. – Я не хотел бы показаться вам нахальным, но равным образом я не желал бы и рисковать потерять вас из-за другого мужчины.
Она нервически рассмеялась, пожалев, что не так искусна в кокетстве, как Элиза.
– Не вижу, почему бы это могло случиться. Видите ли, я не охочусь за мужем. Я слишком далека от этого.
Его рука лежала на спинке скамейки, и она каждой клеточкой тела ощущала его близость. Целая буря чувств бушевала в ее душе: страх, восторг и еще какое-то, пока незнакомое ей желание, разжигавшее в ее крови настоящее пламя. Оценивающе глядя на нее, Адриен ухмыльнулся.
«Она восхитительна, – говорил Уоррен нынче утром, когда заглянул к нему домой на Рю Рояль, и Адриен подверг его строгому допросу. – Лестине далеко до нее».
И вот она сидит здесь, губы ее полуоткрыты, грудь вздымается под тонким шелком от учащенного дыхания, и чистые голубые глаза подернулись загадочной дымкой, хотя вспыхивают огнем всякий раз, замечая его предательскую страсть. Адриен помнил то неудержимое желание, что охватило его, едва он впервые обнял ее в танце и обнаружил, что под ее вечернем платьем ничего нет. Она была бунтаркой, и это не могло оставить его равнодушным. Она не пыталась заигрывать с ним – пока, конечно, – и эта неискушенность возбуждала его.
– У вас нет времени для любви? – прошептал он. – Но я не встречал никого с сердцем столь горячим, как у вас. Английские леди славятся своей невозмутимостью, и все же я не верю, чтобы женщина смогла остаться равнодушной, если мужчина поведет себя с нею правильно.
– Я ничего не знаю о любви, – отвечала Кэтрин, надеясь резкой откровенностью подавить в себе необоримое желание броситься к нему в объятия и целовать его до одурения. – Мне негде было набраться опыта. Вплоть до последних месяцев я жила в глуши. Там не было вечеринок, балов, ничего, кроме гор вокруг деревни и общества моего отца.
«Какие же мы актеры, – думала она, – мы всю жизнь носим маски и стараемся скрыть свое истинное лицо». Во рту у нее стало сухо.
– В это трудно поверить, вы такая уравновешенная и изящная. Мне казалось, что вы родились истинной леди.
– Моя мать была леди, но она умерла, когда я была совсем маленькой.
– Ах, значит, это действительно голос крови.
– Может быть, – едва заметно покачала она головой, – только скорее всего это заслуга дяди Седрика.
– Английского милорда?
– Верно. Он привез меня в Лондон, подготовил к выходу в свет и сопровождал сюда.
– После того, как стало известно про мистера Керригана и его наследство?
– Да. Седрик с давних пор был близким другом моего отца. Он всегда был готов прийти нам на помощь.
– Мисс Энсон, я в восторге от вас, и мне кажется, что вы обязательно станете одной из нас – истинных представителей Нового Орлеана.
– Я очень надеюсь. – Она была польщена таким комплиментом. – Я уже полюбила ваш город, но мне надо еще многому научиться.
– У вас всегда под рукою Элиза, и я умоляю вас не гнушаться при случае и моею помощью. Здесь так много разнообразных развлечений – опера, банкеты, пикники, вечеринки, балы. И конечно же, Марди Грас.[10]
– Что это?
– Ежегодный фестиваль, когда веселятся все. Ах, мисс Энсон, вы ворвались в наш город подобно шторму. И я приветствую вас. – Он поднес ее руку к губам, и это мягкое прикосновение вызвало трепет, пробежавший по всему ее телу.
Она заставила себя успокоиться, обуздав рвущуюся на свободу натуру, и выпрямилась:
– По-моему, нам давно пора вернуться, мистер Ладур.
Он тут же поднялся и, сияя улыбкой, сказал:
– Как вам угодно, мисс Энсон, хотя вы сделали бы мне большое одолжение, если бы звали меня Адриен. Вы позволите мне проводить вас завтра по магазинам?
– Я подумаю об этом… Адриен. Прежде мне необходимо посоветоваться с Элизой. У нее могли возникнуть иные предложения.
