гражданских прав, что-то в этом роде. Теперь мы знаем, что «святыни» на самом деле есть не что иное, как синагоги. Кто последний раз размалевывал стены лютеранской церкви? Ну, скажи мне, было такое или нет?
– Все равно – чушь собачья.
– Чушь или не чушь, но именно так обстоят дела. Сейчас на восьмом этаже расчищают кладовую. Там будет твой офис. Офис группы по борьбе с осквернением святынь.
Мужчины смотрели друг на друга через полированный стол, яростно сверкая глазами.
– Я не согласен.
Гунц подался вперед, кипя от гнева.
– А тебя никто не спрашивает! Я приказал – значит, все! Знай свое место, лейтенант! Я твой начальник, прошу не забывать. Если не желаешь подчиняться приказам своего непосредственного начальника, клади на стол бляху сию минуту! Я давно мечтал от тебя избавиться. Я бы свободно мог тебя уволить после этого прокола с банком, просто не хотелось иметь дела с этими придурками из профсоюза. Может, у тебя и полно поклонников в нашем департаменте, Голд, но поверь – я не из их числа!
– И слава Богу! – парировал Голд.
– Мне до чертиков надоело выступать на публике, выгораживая убийц вроде тебя всякий раз, когда они разряжают свои револьверы в детей и беременных женщин!
– Да что ты знаешь об убийцах! Ты ж... ни разу не сталкивался ни с кем опаснее мелкого спекулянта! Ты ж лет как пятнадцать не выходил на улицу! А когда и выходил, то только в качестве личного шофера своего шефа.
– Я знал, что ты подонок, знал уже давно, с тех пор как ты пришил эту черную бродяжку, с которой спал! Именно такие, аморальные, бесчестные люди вроде тебя позорят полицию!
– Да любой новичок, выехавший на патрулирование, имеет большее представление о том, что такое служба в полиции...
– Чего еще ждать от таких, как ты?..
– И куда храбрее! Ты ничтожество, дерьмо! Да каждый коп в городе знает, что ты не мог ужиться ни с одним напарником! Вот почему ты всю жизнь протираешь задницу в креслах! Ни один нормальный человек не согласится с тобой работать, ты, червяк! Потому что знает, что ты можешь пальнуть ему в спину! У тебя нет, не было и не будет друзей!
– Вон отсюда! – завопил Гунц, вскакивая и указывая на дверь.
– Ладно, я уйду. Здесь воняет, только не от моей сигары!
– Вон! Пошел вон!
Когда Голд был уже у двери, Гунц крикнул ему вдогонку:
– Лейтенант Голд, извольте с часу дня приступить к своим новым обязанностям! Иначе я заберу у вас бляху и личное оружие.
Голд обернулся.
– Да пошел ты... – И вышел из комнаты.
У сидевшей за машинкой Черри Пай отвисла челюсть, а лицо побледнело. Вслед Голду все еще неслись из кабинета дикие крики Гунца.
– Ступай к своему шефу и отсоси у него! Может, тогда чуть поостынет. А то еще удар хватит бедняжку, – заметил Голд.
Черри Пай выскочила из-за стола и кинулась в кабинет Гунца, захлопнув за собой дверь и заглушив его вопли.
Голд обернулся к Хониуеллу, сидевшему на узенькой кожаной кушетке в ожидании приема. Он тоже все слышал и тоже несколько побледнел.
– Джек, какого дьявола...
– Не бери в голову, Хони, – ответил Голд и, сложив пальцы колечком, сделал ему знак «о'кей». – Я уже и за тебя с ним потолковал. Ты только упомяни мое имя.
И с этими словами он вышел.
9.35 утра
– Моя работа, миссис Фиббс, состоит в том, чтобы экономить средства нашей компании. Обычно я неплохо справляюсь с этим. И я надеюсь, что вы поможете мне делать это еще лучше.
Эйб Моррисон сидел за настоящим произведением искусства (ручная работа, девятнадцатый век), которое служило ему письменным столом. Весь офис был напичкан антиквариатом: бронзовая вешалка для шляп, массивное кресло-качалка, даже старинный водоохладитель, увенчанный диковинным стеклянным графином. С тех пор как Эстер уехала из Джорджии, ей не приходилось видеть столько старинных предметов в одной комнате.
– Вы останетесь довольны моей работой, мистер Моррисон. Можете рассчитывать на меня.
– Видите ли, миссис Фиббс, – почти не слушая Эстер, Моррисон продолжал свою заученную речь, – производство полупроводников – отрасль весьма нестабильная, сами знаете.
'Что такое нестабильная? – подумала Эстер. – И что такое
– Подобно другим производителям компьютерных микрочипов, «Текно-Кэл» постоянно испытывает взлеты и падения, успехи чередуются с неудачами. Я поступил сюда на работу три года назад с тем, чтобы, так сказать, выровнять эти колебания, уменьшить их амплитуду.
Эстер кивнула.
– Должен сказать, что мне удались кое-какие несколько неортодоксальные эксперименты, благодаря которым расходы удалось уменьшить. Мы пересмотрели наши пенсионные программы, поработали над системой здравоохранения, короче, избавились от балласта, где только можно было. Вы только подумайте, миссис Фиббс, когда-то у нашей компании было кафе с персоналом в сотню человек! В каждом финансовом году оно приносило одни убытки, но никому не приходило в голову закрыть его. Теперь все обедают в фургончике, где можно купить сандвич с цыпленком, которым нас пичкали и в кафе. Кстати, поэтому оно и прогорело.
Закинув голову, Эйб Моррисон захохотал. Кожа у его глаз сморщилась от смеха, он весь излучал приятную уверенность в себе. Эстер засмеялась вслед за ним.
– А теперь мы решили избавиться от наших уборщиц. Очень уж нерентабельно держать на ставке команду из трех человек, да еще страховку им выплачивать и все такое прочее. В конечном счете получается гораздо выгоднее нанимать вольных стрелков вроде ваших работниц. Кроме того, с некоторых пор у нас стала пропадать разная мелочь – я совершенно уверен, что это работа наших бывших уборщиц. Знаете ли, они работают здесь среди ночи, без всякого присмотра: кое-кому это может показаться очень соблазнительным.
– О, мистер Моррисон, насчет нас можете не волно...
Эйб жестом остановил ее.
– Я вовсе не хотел этого сказать о
Эстер улыбнулась.
– Благодарю вас, мистер Моррисон.
– Ну что же, думаю, этого достаточно, миссис Фиббс. – Моррисон встал со своего вращающегося кресла викторианской эпохи. Он был невысок, полноват. Лыс и бородат – бородка у него была пегая. Одет он был в светло-желтую рубашку с короткими рукавами, обут – в туфли на резиновой подошве. Моррисон подвел Эстер к двери. – Моя секретарша покажет вам мастерские и снабдит вас всеми ключами. Вы поняли, что от вас требуется? Прекрасно. Приступайте в следующее воскресенье ночью. Это будет двенадцатое.
Эстер поспешно кивнула.
– Прекрасно. Каждую вторую пятницу на столе в приемной вас будет ожидать конверт с чеком на ваше имя. Вряд ли мы будем часто видеться – разве что возникнут непредвиденные трудности. Просто ненавижу работать сверх нормы.
Моррисон опять закинул голову и засмеялся собственной шутке. Распахнув дверь, он обратился к грудастой блондинке, заполнявшей за антикварной конторкой какой-то документ:
– Терри, будь добра, разберись с миссис Фиббс: заполните все бумажки и все такое. Потом покажи ей
