за своими любимицами хорошее приданое.[85] Отсюда можно сделать вывод, что во многих случаях браки заключались по воле родителей или господ. Однако лирические стихи, донесенные до нас папирусами из музеев Лондона и Турина, свидетельствуют, что молодые люди пользовались значительной свободой.[86]
Юноша увидел красавицу: Отроковица, подобной которой никогда не видели, Волосы ее чернее мрака ночи. Уста ее слаще винограда и фиников. Ее зубы выровнены лучше, чем зерна. И вот он уже влюблен. Чтобы привлечь внимание красавицы, он придумывает уловку:
Улягусь я на ложе И притворюсь больным. Соседи навестят меня. Придет возлюбленная с ними И пекарей сословье посрамит, В моем недуге зная толк.[87] Хитрость не удалась. И влюбленный по-настоящему заболевает, как в знаменитой поэме Андре Шенье:
Семь дней не видал я любимой. Болезнь одолела меня. Наполнилось тяжестью тело. Я словно в беспамятство впал. Ученые лекари ходят – Что пользы больному в их зелье? В тупик заклинатели стали: Нельзя распознать мою хворь. Шепните мне имя Сестры – И с ложа болезни я встану. Посланец приди от нее – И сердце мое оживет. Лечебные побоку книги, Целебные снадобья прочь! Любимая – мой амулет: При ней становлюсь я здоров. От взглядов ее – молодею, В речах ее – черпаю силу, В объятиях – неуязвимость. Семь дней глаз не кажет она![88] Юная девушка тоже неравнодушна к красоте юноши:
Два слова промолвит мой Брат, и заходится сердце. От этого голоса я, как больная, брожу.[89] Однако она думает о будущем и рассчитывает на свою мать:
Наши дома – по соседству, рукою подать, Но к нему я дороги не знаю. Было бы славно, вступись моя мать в это дело. Она бы ему запретила глазеть на меня. Силится сердце о нем позабыть, А само любовью пылает![90] Она надеется, что возлюбленный все поймет и сделает первый шаг:
Вот он какой бессердечный! Его я желаю обнять, а ему невдомек, Хочу, чтоб у матери выпросил в жены меня, А ему невдогад. Если тебе Золотою[*17] заступницей женщин Я предназначена, Брат, Приходи, чтобы я любовалась твоей красотой, Чтобы мать и отец ликовали, Чтобы люди чужие тобой восхищались, Двойник мой прекрасный![91] «Брат», в свою очередь, взывает к «Золотой», богине веселья, музыки, песен, празднеств и любви:
Пять славословий вознес я Владычице неба,
