– Да ты себе другую достанешь.
– Только не от главного святого! Нет, эта мне самому нужна: скоро ведь конец света.
– Откуда ты знаешь?! – испуганно уставились на него собеседники.
– Христиане говорят… И еще я слыхал, что в римском храме Марса прослезилась старая деревянная статуя Ромула, а в Пицене свинья принесла поросенка с ястребиными когтями.
Тита дернула Квинтипора за рукав.
– Пойдем отсюда, Гранатовый Цветок. Я боюсь!
Девушка смертельно побледнела и дрожала всем телом. Квинтипор повел ее под руку к выходу. Проходя мимо компании, он бросил золотую монету копе на стол.
– Моей жене плохо, – пояснил он.
– А будет еще хуже, – продолжал Цимессор свой трактат о конце света. – Хорошо тебе, Септумана, ты уже старая, до этого не доживешь…
Когда они вышли, Тита повисла на шее юноши, несмотря на то, что на улице было много народа: таверна была на набережной.
– Гранатовый Цветок, вернись туда!
– Зачем, маленькая Тита?
– Купи мне ту косточку!
– Для чего она тебе?
– Я очень боюсь!
– Чего, маленькая Тита?
– Конца света… и смерти тоже. Я ведь вовсе не смелая, только притворяюсь храброй. Ты же знаешь, я даже луны боюсь, у нее такое желтое, мертвое лицо… Я не хочу, не хочу умирать!
Квинтипор крепко обнял ее и отвел в тихий переулок: на набережной уже начали было собираться зеваки. А здесь снова заныла нога, и юноша спохватился, что оставил свою палку в таверне. Он усадил девушку на каменную скамью.
– Подожди меня здесь, маленькая Тита.
– А ты купишь, Гранатовый Цветок?
– Куплю, маленькая Тита.
Через несколько минут его трость уже стучала по булыжной мостовой. Идти стало совсем легко. Девушка с надеждой бросилась ему навстречу.
– Купил?
– Нет, маленькая Тита; он уже ушел, и никто не знает куда.
– Тогда мне придется умереть, Гранатовый Цветок, – опустив голову, печально промолвила девушка.
– Разве ты уже не любишь меня, маленькая Тита? – одной рукой обнимая девушку, спросил Квинтипор. – Опирайся на меня смелей: палка крепкая, выдержит.
Они стали медленно спускаться вниз по улице. Квинтипор почувствовал, что девушка опять дрожит.
– Почему ты не отвечаешь, маленькая Тита? Значит, не любишь, коли собираешься умереть?
– Потому я и должна умереть, что люблю. Боюсь, со мной случится что-то ужасное. Потому мне и нужна косточка того безбожника.
Они вышли в открытое поле, на зеленой поверхности которого, как на море, золотыми островками желтели густые метелки чистотела, трепещущие при малейшем дуновении ветра.
– Не бойся, маленькая Тита. Ведь ты сама сказала, что пока мы держимся за руки, никакая беда нам не страшна, – наклонился он к девушке.
– А если нам нельзя будет держаться за руки? И я окажусь одна? И тогда-то разразится беда?
– Как только я узнаю о грозящей тебе опасности, так сразу достану тебе не то что косточку, а целого мученика.
– Главного?
– Да, главного.
– Спасибо тебе, Гранатовый Цветок! Уж он-то сотворит со мной чудо. Правда?
Две руки обвились вокруг его шеи. Никогда еще лицо ее не светилось такой кротостью, чистотой и детской невинностью. «И как раз теперь, – подумал юноша, – я вынужден обнимать ее одной рукой?» Он швырнул палку в сторону, и она утонула где-то далеко в траве.
– А ты уже совершила чудо со мной!
Он подхватил девушку на руки и понес ее, словно маленького ребенка.
– Я донесу тебя до самого дома, маленькая Тита.
– Неси! – уткнулась она лицом ему в грудь.
Некоторое время она молчала. Может быть, задремала даже. Потом начала спокойным, отдохнувшим
