один.
Впрочем, долго скучать мне не позволили. Внезапно я оказался лицом к лицу с совершенно сногсшибательной девицей, которую я почему-то раньше не заметил. Возможно, пришла позже нас. Высокая, стройная, гибкая, смуглокожая, как индианка, с томными карими глазами, белоснежными зубками и роскошной грудью.
— Привет, — бросила она. — Что-то я тебя не припомню. Ты летчик? Деваха уже явно набралась. Говоря, она приникла к моему левому плечу и шептала мне прямо в ухо.
— Нет, я…
— Хочешь потанцевать? Сто лет не танцевала.
— Давай…
Не тратя ни секунды, она обвила мою шею руками, щекой прижалась к моей щеке и крепко вжалась в меня всем телом — привычно, словно натянула старую шубку.
— М-мм, это приятно, — промурлыкала она, потеревшись о меня бедрами. И как это я тебя раньше не заметила.
От неё исходил необычный, но очень приятный мускусный аромат возможно, какие-то восточные духи. Запах волнами поднимался от её жаркого тела, дурманя мой мозг и обволакивая сознание.
— Как тебя зовут? — прошептала она, целуя меня в ухо.
— Расс Тобин. А тебя?
— Анита Лесар.
— Звучит по-французски.
— Так и есть. По папе я француженка.
— А по маме?
— Сингалка.
— Вот это да!
— В каком смысле?
— Должно быть, твоя мамочка — настоящая красотка.
— Ты душка. Ты здесь один?
— Нет… Меня привела Вики Херст. Знаешь ее?
— Нет. Где она?
Я обшарил глазами находившуюся в полусумраке гостиную — кто-то предусмотрительно выключил верхний свет, — но Вики нигде не разглядел.
— Не знаю, — сказал я. — Поблизости не видно.
— Отлично. Может, она ушла домой?
— Нет, — рассмеялся я. — Это вряд ли.
— Почему ты так уверен? Она для тебя что-то значит?
— Даже очень.
— Вы давно с ней знакомы?
— Целых два дня.
Неужели это правда — всего два дня?
— Два дня! И уже так втюрился! Ты, похоже, шустрый мальчик.
— Я…
— Ты у нас шустрый, да?
Ее коленка бесцеремонно втерлась между моих ног, беззастенчиво гладя все, с чем соприкасалась.
— Я… — Я судорожно сглотнул. — Не знаю. Это зависит от женщины. Шустрый для одной — в понимании другой может показаться улиткой.
— Ты прав. — Она склонила голову мне на плечо, словно устраиваясь на ночь. — А ты умненький, да? Чем ты занимаешься? Ты диспетчер?
— Нет, я вообще к авиации непричастен. Я снимаюсь в реламных роликах.
Она меня даже не слушала.
— Жаль, что ты не водопроводчик.
— Водопроводчик?
— Эх… ты бы приходил ко мне чинить краны. Они жутко шумят.
— А где они находятся? — затаив дыхание спросил я.
— Наверху. В другом подъезде.
— Да, жаль, что я не водопроводчик. — Я поспешил сменить пластинку. А чем ты занимаешься?
— Я-то? О, у меня очень трогательная работа…
— И что же ты трогаешь? — игриво спросил я.
— Кое-что, — хихикнула она, — помимо всего остального. — Ее рука соскользнула с моего плеча и стала гладить внутреннюю поверхность моего бедра. — Я это за-ме-чательно делаю, — многозначительно произнесла она внезапно треснувшим голосом. Я трусливо оглянулся по сторонам.
— Кого ты там высматриваешь? — бдительно спросила Анита. — Вики Трахст?
— Херст, — поправил я.
— Это одно и то же. Знаешь, парень, это невежливо: танцуя с одной, таращиться на другую.
— Прости, пожалуйста.
— Или тебе не нравится со мной танцевать?
— Очень нравится.
— Может, тогда я тебе не нравлюсь?
Черт, ну и влип!
— Что ты, очень нравишься, — поспешно заверил я.
— Может, ты не находишь меня привлекательной? — не унималась моя мучительница.
Разговор принял серьезный оборот. В голосе Аниты звучали нотки, которые недвусмысленно свидетельствовали: кто осмелится ей перечить, тому несдобровать. Я даже допускал, что она завопит: 'Спасите, насилуют!'. Или подаст против меня иск с жалобой на расовую дискриминацию.
— Мисс Вселенная тебе и в подметки не годится, — поспешно выпалил я.
Анита расцвела.
— Тогда рас-слабься, Рассик, — промурлыкала она, нежно покусывая мою шею и продолжая гладить мое бедро. — И поцелуй меня.
Ее губы впились в мои. Я никак не мог сосредоточиться — между нами стояла Вики. Анита резко отстранилась и недоуменно уставилась на меня, явно ошеломленная тем, что повстречала мужчину, нечувствительного к её чарам.
— Слушай, ты что-то не того… — пробормотала она. Потом пьяно улыбнулась. — Я поняла — ты из тех красавчиков, которые любят, чтобы за ними сначала побегали, да? И только потом поймали. Хо-ро-шо! Я побегаю… и поймаю!
Я уже мысленно приготовился к какой-нибудь враждебной выходке, но Анита снова свалилась в мои объятия, а её рука привычно скользнула вниз. В следующее мгновение я почувствовал, что 'молния' на моих брюках расстегнута, а шаловливая рука Аниты, ужом проскользнувшая внутрь, уже сжимает свою добычу.
— Вот и поймала! Ух ты, да он красавчик!
— Послушай, Анита… — Мой голос трепетал, как крылышки мотылька. Я зажмурился, но пол внезапно покачнулся, и мне пришлось открыть глаза. Вглядываясь в неясные тени, окружавшие нас со всех сторон, я вдруг почувствовал тошноту и дрожь в коленках. — Анита, — судорожно выдохнул я. Я не могу здесь оставаться.
— Ага! — торжествующе воскликнула она, неверно истолковав мой призыв. — Я же говорила, что ты будешь мой. Пошли…
Я не стал терять времени на бесплодные споры. Пробивая толпу, как волнорез, и на ходу застегивая 'молнию', я ринулся вперед. Уже в прихожей Анита повисла у меня на плечах, хохоча и приговаривая:
— Не так быстро, лапусик, у нас впереди целая ночь!
Внезапно я очутился лицом к лицу с Вики, которая, стоя перед дверью, разговаривала с какой-то
