привлечь её внимание. Заканчиваю я, значит, работу, а она вдруг ляпает, что извините, мол, я не хотела, чтобы вы так из-за меня перепачкались… И так далее. А потом спрашивает, не хочу ли я заодно принять ванну, поскольку я и так уже практически в ней стою…
— Ловко. И что ты ответил?
— Я посмотрел на свои руки — они и впрямь перепачкались по первое число. Потом посмотрел через плечо и спросил, не грязная ли у меня спина. Она ответила, что нет — совершенно чистая. Я вздохнул — экая, мол, жалость, и лукаво взглянул на нее, давая понять, что в таком случае ей не придется потереть мне спинку.
— Отлично, молодец. А она?
— Она рассмеялась и сказала, что я шалун, проказник и гадкий мальчишка, а сама так в меня глазками и постреливала. Еще пара стаканчиков, подумал я, и она запрыгнет в ванну вместе со мной. Вот и говорю: хорошо, мол, я, пожалуй, и вправду приму ванну. А она говорит: 'давайте, я пока найду для вас чистое полотенце, согрею у камина и принесу, когда вы крикните.
— Потрясающе. Ты уверен, что не хочешь сандвич?
— Слушай, ты рискуешь.
— Ну, ладно, ладно. Продолжай.
— Так вот, она ушла, но я заметил, что дверь она оставила чуть приоткрытой. Совсем чуть-чуть, на едва заметную щелочку. Ладно, думаю, зачем закрывать, если она принесет мне полотенце. Наполнил я ванну, забрался в нее, лежу, растираясь губкой, и вдруг слышу, что снаружи скрипнула половица — еле слышно, но я сразу просек, в чем дело. Господи, неужели моя краля за мной подглядывает, подумал я. Ну, что ж, если дама хочет, мой долг — её ублажить. Я начал петь, намыливаться, а потом встал, держась пока спиной к двери. Если ей так уж хочется, подумал я, то пусть немного потерпит. В общем, продолжаю я намыливаться, показываю ей всю задницу, поигрывая мускулами, а потом начинаю медленно-медленно разворачиваться. Когда до цели осталась какая-то пара дюймов, я снова повернулся к ней спиной.
— Жестокосердый негодяй!
— Я проделывал это раза три, пока, как мне показалось, она вконец не отчаялась, а потом вдруг резко развернулся прямо лицом к ней. Краешком глаза я покосился на дверь — Джеки стояла там! Я успел разглядеть кусочек белого полотенца. Ну что ж, моя милая, подумал я, раз тебе этого хочется, изволь… И принялся намыливать своего старичка, потом смывать пену, снова намыливать, и так до бесконечности. Мне показалось, что я даже слышу её тяжелое дыхание за дверью. Наигравшись досыта, я вылез из ванны, приблизился вплотную к двери и сделал несколько упражнений — сгиб-разгиб, приседания и так далее, — чтобы она как следует налюбовалась моим молодцем вблизи. Потом позвал: 'Миссис Мэнделл! Я готов!' Дамочка проявила себя настоящей актрисой. Сначала я услышал, как она прошуршала в гостиную, а потом оттуда крикнула: 'Вы меня звали, мистер Мейпл?'. Представляешь? Я едва не заржал. Я сказал, что уже закончил, а она подошла к двери, осторожно просунула в ванную руку и вручила мне полотенце.
— Фантастика. А что потом?
Мики пожал плечами.
— А что? Я понял, что она любит сложные игры. И я знал, что она уверена в том, что и я догадался, какую игру она затеяла.
— Какой ты у нас проницательный, Мики.
— Что?
— Продолжай.
— Я оделся — правда, по-прежнему, был без рубашки — и вышел в гостиную. Вот тут-то кое-что и заметил.
— Что именно?
— Джеки сняла колготки. Она стояла с голыми ногами возле серванта, наполняя стаканы. 'Теперь вам получше?' — спросила она. — 'Выпьем еще?' Я сказал, что уклюкаюсь в стельку, если выпью ещё хоть рюмку, но Джеки просто захихикала. Жуткое дело, я тебе скажу, Расс — я в жизни не пил столько чистого бренди. Потом мы уселись на софу, и Джеки потребовала, чтобы я рассказал ей о себе. Минут десять она внимательно слушала, разве что иногда постреливала глазками с моей голой груди на мою ширинку, а потом ей вдруг втемяшилось в голову достать пачку сигарет, лежавшую на краю софы, и она случайно сбросила их на пол. Не успел я вскочить, чтобы поднять сигареты, как Джеки сама потянулась за ними, перегнулась через подушку и… Угадай, что было дальше.
— Она была без трусиков.
— Точно! Прямо мне в глаза смотрела, разве что не подмигивая, великолепнейшая… сам знаешь что. Мне на мгновение показалось, что я ослеп.
— Я знаю, я сам такое испытывал. Что дальше?
— 'Экая я нескладеха', — сказала она. 'Могу я вам помочь?' — спросил я, нагибаясь к ней и подсовывая под её зад руку, чтобы опереться. 'Нет, я уже сама достала', — отвечает она, садясь на мою руку. 'Я тоже', — говорю я. 'Ой!', — вопит она, — 'что вы делаете, мистер Мейпл?'. 'Лапаю вас', преспокойно отвечаю я. 'Как будто вы не этого добивались'.
Я так громко захохотал, что на меня испуганно обернулись некоторые посетители.
— Прекрасно. А что потом?
— Она решила, что хватит валять дурака, и накинулась на меня с такой прытью, как будто на шесть часов назначили конец света. Она впилась в мои губы, как изголодавшаяся тигрица, но в то же время с дьявольской ловкостью расстегнула мою 'молнию' и извлекла на свет божий моего молодца, уверяя, что он самый большой и прекрасный, какого она когда-либо видела. И немудрено — пока она с ним возилась, он так вымахал, что, по-моему, едва не упирался в потолок.
— Естественно.
— Она спросила меня, каким временем я располагаю, а потом пояснила, что если я спешу, то у неё есть для меня пара поручений… Одно из них, я был уверен, состояло в том, чтобы оттрахать ее… в чем я, правда, сомневался. Дело в том, что я уже всерьез опасался расплескать свое добро, прежде чем мы доберемся до спальни — Джеки извлекла моего молодца из брюк, прижала к щеке, покрывала поцелуями и вообще ласкала так, как будто перед ней был огромный бриллиант, который она нашла, копаясь в саду. Я, конечно, слышал про старика Фрейда и про женщин, обожающих пенис, но это уже было чересчур. Она просто влюбилась в мой инструмент. Даже разговаривала с ним! Ей богу! 'Ах ты, мой красавчик', — приговаривала она, поглаживая его по головке, покрывая поцелуями и щекоча язычком. Мне показалось, что обо мне самом она позабыла напрочь. Ей был нужен только мой конек. Она даже хотела его сфотографировать!
— Что?
— Честное слово! Минут десять спустя она в очередной раз отлучилась, чтобы наполнить стаканы. К тому времени мы оба с ней уже порядком набрались. В общем, вернулась она, поставила стаканы на стол, а потом кинулась на меня, как кошка, сорвала брюки вместе с трусами, отшвырнула их подальше, а сама встала и стянула платье — под ним, как я и думал, не было ничего! Ну и фигурка у нее, Расс — закачаешься…
— Да, я заметил.
— Потом она снова начала ползать по мне, разговаривая с Хербертом, обзывая его шалунишкой и красавчиком. И вдруг со словами 'Я хочу тебя сфотографировать' нырнула в сервант и достала 'поляроид'. Знаешь — такие аппараты, которые через десять секунд выдают тебе готовый снимок? Ну, вот, дальше она присела передо мной на коленях, нацелилась на Херберта и щелкнула его крупным планом. Потом отсчитала десять секунд и вытащила снимок. Сказала, что вышло просто потрясающе. Потом заявила, что хочет снять Херберта в профиль. Черт побери, она заставила меня вставать, нагибаться, приседать, валяться на софе… фотографировала меня во всех мыслимых ракурсах. Затем спросила, знаю ли я, что у этого фотоаппарата есть дистанционное управление, и добавила, что хочет сделать наш общий снимок.
— Понятно. Обычное дело.
— Ха! Расс, мы занимались этим битый час. Она, по-моему, израсходовала полдюжины пленок. Видел фотоальбомы по технике секса, которые сейчас продают в книжных магазинах? Сорок, пятьдесят, сто позиций… Так вот, у меня есть потрясающий сюрприз для их авторов! Мы перепробовали по меньшей мере три тысячи шестьсот позиций, о которых они и не слыхивали! Эта бабенка — просто гений секса. К тому же
