он отдалялся от нее. В последние дни Морлох бросал фразы, осторожные, необидные, которыми он ставил Брианну на место… место послушной, кроткой жены, которая все понимает, но молчит. Пока Брианна не возражала ему открыто в присутствии Эйдана, но, оставаясь наедине с мужем, не щадила его.
— Тогда ты дурак, — она обернулась к нему, вызывающе вскинув голову.
Эйдан невольно нахмурился. Но чаша терпения переполнилась, и он не выдержал:
— Неужели? Право, леди, ты быстро превращаешься в сварливую язву-бабу.
Брианна сощурилась, руки сжались в кулаки.
— Значит, я сварливая баба? Только потому что тебе не нравятся мои слова? Да, Морлох поистине заколдовал тебя, раз ты вдруг растерял весь свой разум. Он — чародей, Эйдан! Он — воплощение зла! Отец или нет, но добра тебе он не желает!
— Почему ты так в этом уверена? — в глазах Эйдана засверкали огоньки бешенства. — Хоть ты, как и я, услышала всю историю Морлоха, ты с самого начала была настроена против него. Я даже не уверен, поняла ли ты, о чем он говорил! Мы с ним очень похожи, хотя то, как обращались со мной, не идет ни в какое сравнение с тем, что выстрадал он.
— А ты отказываешься видеть, что скрывается за внешностью этого человека и его лживыми россказнями! — Брианна подошла к Эйдану и стала прямо перед ним. — Если бы ты хоть один раз заглянул по-настоящему в его глаза, ты бы увидел злобную и растленную душу. Он погубил себя давно, за много лет до того, как стал твоим отцом, — она протянула к нему руки. — Послушай меня, Эйдан. Послушай сейчас… пока не поздно.
Заметив ее движение, Эйдан попятился, предостерегающе подняв ладонь.
— Я уже долго слушал тебя. И старался понять. А ты меня не слушаешь и не уважаешь мое решение, когда я объясняю тебе, чего хочу.
— Чего же ты хочешь? — требовательно спросила Брианна.
Он долго, напряженно смотрел на нее, потом вздохнул:
— Ты же знаешь. Я хочу быть со своим отцом, быть с ним в его смертный час. Мне нужно время решить, что делать дальше. — Схватив ее за плечи, он продолжал: — Подумай об этом, Брианна. Морлох скоро умрет. Кем он был или что он был, умрет вместе с ним. Но эта крепость, эти земли станут моими. Мы можем изменить их, как сочтем правильным.
— Значит, ты собираешься остаться. А как же Анакреон?
Он горько рассмеялся:
— А что он? Здесь я нужен. Анакреону придется жить без меня. Думаю, они не очень-то огорчатся.
— А если я откажусь остаться? Что тогда? Эйдан открыл было рот, но тут же закрыл его и допустил глаза.
— Я… я не знаю. Если ты заставляешь меня делать выбор между тобой и моим отцом…
Глаза Брианны наполнились слезами, но она яростно глядела сквозь них.
— Он ничего для тебя не сделал, только наложил на тебя проклятие. И ты из-за этого страдал всю жизнь. А я снова и снова спасала тебя и всегда оставалась рядом с тобой, что бы ни случилось. Отдала тебе сердце, душу и тело. И все-таки ты ставишь меня на одну доску с этим колдуном?
— Не колдуном, девочка, — мягко поправил ее Эйдан. — Моим отцом, — он взял ее руки в свои, потрогал пальцами рунические браслеты на запястьях. — Ты не даешь ему шанса, даже не осмеливаешься снять эти браслеты. А чем они помогли тебе с тех пор, как мы здесь находимся, кроме того, что кожа под ними позеленела?
— Я… я делаю то, что должна. — Брианна старалась побороть дрожь в голосе. — Я твоя жена, и я тебя люблю.
Он бережно поднял своей большой мозолистой ладонью ее подбородок и сказал с нежной, но горестной улыбкой:
— Я никогда не просил твоей любви. По правде говоря, я предостерегал тебя, что не стоит тратить ее на меня, это только принесет тебе боль и страдания.
— Нет, — Брианна яростно затрясла головой. Слезы покатились по щекам. — Нет, Эйдан, правда не в этом. Просто ты ценишь отца больше, чем меня. Он для тебя важнее.
Он отпустил ее и отвернулся, пожав широкими плечами.
— Называй это как хочешь. Я предпочитаю доброе отношение обоих, но если ты будешь продолжать высказывать свои эгоистичные ревнивые требования я…
— Эгоистичные? Ревнивые? — Брианна не могла ушам своим поверить. — Ах ты, надменный упрямый тупица!
Потеряв над собой контроль, она кулачком стукнула Эйдана по спине. С быстротой пантеры он обернулся и, железной хваткой сжав ее запястье, заломил ей руку за спину. Затем грубо рванув ее к себе, Эйдан яростно впился в нее глазами.
— Никогда больше этого не делай! Никогда, слышишь меня? Я убивал мужчин за меньшее. Если бы ты не была женщиной и моей женой…
Слова его хлестали ее как бичом. Брианна на мгновение опешила, но тут же, собравшись с мужеством, бросилась в атаку. Он ее не запугает. Ей нечего терять.
— Вот как? И что бы ты сделал, Эйдан? — вызывающе сказала она. — Обратил против меня свой глаз? Или только бросил на землю и избил до потери сознания? А может, эту милость ты приберегаешь для мужчин, а женщин, осмеливающихся возражать, вместо этого насилуешь?
— Я никогда не насиловал ни одной женщины… — Он замолк, содрогаясь от ярости. — Будь ты проклята. Словно мало у меня дел! Только и выслушиваю твои упреки! Святые угодники, ты мне все уши прожужжала о своих опасениях. Ни один мужчина не вынес бы такого!
— Так, может быть, мне уехать? И оставить тебя превращаться в хитрого и злобного, одинокого колдуна, который шепчет заклинания над кипящим котлом с травами? Может, это тебе больше подойдет?
— Может, и так! — Эйдан резко отпустил ее и, подойдя к маленькому столику с напитками, налил себе кубок эля, от злости расплескав его. Поставив кувшин на столик, Эйдан схватил кубок и залпом выпил. Затем он повернулся к Брианне, лицо его было каменным.
— Не время сейчас решать, как нам быть друг с другом. Сейчас мы оба не можем рассуждать беспристрастно. — Он указал на дверь. — Пойдем со мной на ужин. А позднее все обсудим. Остынем немного и поговорим спокойно.
Брианне очень не хотелось идти на ужин. Она покачала головой. Сегодня она этого не вынесет: сидеть рядом с Морлохом, изображать вежливое уважение, которого она не чувствовала? Да она подавится едой,
— Нет, лучше уж я останусь здесь. В любом случае я не голодна.
Эйдан нахмурился.
— Ты же знаешь, я не могу оставить тебя одну…
— Почему же нет? Мне ведь, конечно, не грозит никакой опасности в доме такого хорошего и доброго хозяина, как твой отец? А кто еще осмелится причинить мне вред в крепости чародея?
— Ладно, будь по-твоему, — пробормотал Эйдан. — Как ты сказала, здесь тебе ничего не грозит.
Он подошел к двери, взялся за ручку, остановился. Оглянулся, посмотрел на Брианну. Та стояла, уперев руки в бока. Ее стальной непреклонный взгляд подкрепил его решение. Он распахнул дверь и вышел из спальни.
С блаженным вздохом Брианна прогрузилась в огромную металлическую ванну. Нагретая на кухонном очаге вода ласково плескалась вокруг нее, успокаивая натянутые нервы, смягчая напряжение от недавней стычки с Эйданом. Но ничто не могло умерить боль, сжавшую ее сердце после его резких слов.
«Тебя не вынес бы ни один мужчина!» Неужели он на самом деле так считает? А может быть, он всегда так думал? Только не говорил? Или это еще одна ложь, которую внушил ему Морлох?
Вода обладала таинственной силой. Ее тепло окутало Брианну, нежно убаюкивая. Постепенно уходили боль, сомнения, страх за Эйдана. Брианна блаженно закрыла глаза, целиком отдаваясь наслаждению.
Ей вспоминалось, как она покоилась в сильных объятиях Эйдана, его руки баюкали ее, прижимая к тугому, казалось, состоявшему из твердых мышц телу, как звучали его слова, полные страсти, желания и…
