— Дамы, — сказала Ребекка, — я приехала с предложением к вам обеим. С предложением заработать.
Графиня навострила уши.
— Разумеется, я просто обожаю ваш раздел в газете. Как вы знаете, с тех пор, как четыре года назад произошло разделение театральной труппы на две, сложилось общее, но ошибочное мнение, что все хорошие актеры и авторы остались в театре «Линкольнз-Инн»...
— Брейсгирдл, Беттертон, Конгрив, да. — Графиня опустилась в кресло.
— А молодые актеры и авторы вроде меня не могут привлечь заслуженного внимания. В конце концов, актеры «Линкольнз-Инн» на двадцать лет старше тех ролей, которые они играют. Например, посмотрите на мистрис Барри. Ей не меньше сорока, однако она играет молодых жен, девиц и кокеток, а более молодые актрисы, как я, не имеют ни малейшего шанса.
Элпью и графиня кивнули, ожидая, когда визитерша перейдет к делу.
— Мы ни за что не продвинулись бы, оставаясь в труппе, поэтому приняли решение остаться, когда они ушли. Но я считаю, что у публики сложилось мнение, будто оставили нас.
— Понятно, мистрис Монтегю. — Графиня склонила голову набок. — Но чем, по-вашему, мы с мистрис Элпью можем вам помочь?
— Ну, я, естественно, заплачу, — проговорила Ребекка, по очереди пристально глядя на собеседниц. — А от вас требуется... — Лицо ее приняло очень серьезное выражение. — Немного для меня пошуметь.
Элпью с графиней переглянулись.
— Пошуметь? — переспросила графиня.
— Пошуметь, — подтвердила Ребекка.
— Вот так? — сказала графиня и хлопнула в ладоши.
Ребекка расхохоталась, закинув голову. Графиня и Элпью из вежливости похихикали.
— Это означает «да»? — спросила Ребекка.
— Нам надо все обдумать. — Графиня понятия не имела, о чем говорит эта женщина, и не хотела опростоволоситься.
Элпью легонько кивнула с умным видом. Она также пребывала в полном неведении, но деньги есть деньги.
— Я могу предложить вам гинею за упоминание. И совсем не возражаю, если вы периодически будете говорить обо мне что-то нелестное... например, напишете о том, как плохо меня принимали на вчерашнем представлении. Я убеждена, любая известность — хорошая известность. — Ребекка поднялась, и ее служанка молча пошла открыть дверь. — Так мне заехать за ответом, или вы захотите посетить меня в театре? Сегодня я весь день репетирую. Мы восстанавливаем «Королев-соперниц».
— Величайшее произведение Натаниэла Ли! — улыбнулась графиня. За последние двадцать лет она часто смотрела эту пьесу.
— Я, конечно, играю Роксану, а Лукас — Статиру. В том случае, если ей удастся выкроить из своих домашних хлопот достаточно времени для посещения репетиций.
— Мы придем в театр, — со слабой улыбкой ответила Элпью. Все связанное с театром было ей ненавистно, но поездка туда была единственным способом скрыться от приставов. Пес обнюхал подол Элпью и негромко зарычал.
— Есть только одно условие. — Ребекка подобрала юбки, готовясь к заключительной реплике. — О нашем соглашении никто не должен знать. Это будет нашим маленьким секретом.
Графиня ответила ей непроницаемым взглядом.
— Само собой разумеется.
С прощальной улыбкой актриса, шурша атласом платья, вышла на улицу, где ее поджидал наемный экипаж. Рыжик весело семенил за ней, по пути с презрением обнюхивая мебель.
— Ковент-гарденская дрянь, — забрюзжал подбоченившийся Годфри, стоя в дверях кухни. — Разодетая проститутка.
— Благодарю, Годфри, — проговорила графиня, проскальзывая мимо него в кухню.
— Так что, по-вашему, ей нужно? — Элпью подвесила над огнем котелок с молоком и уселась на скамейку у очага. — Мы везде, где можно, упоминаем ее имя, а она платит нам за каждое упоминание?
Парадную дверь потряс новый град сильных ударов. Элпью и графиня обменялись встревоженными взглядами.
— Должно быть, она передумала, — сказала графиня, пока Элпью заглядывала в замочную скважину. Разглядела она лишь букет цветов. Маловероятный атрибут для пристава. Она открыла.
На ступеньках стоял Колли Сиббер.
— Я принес вам обеим подарок. — Он переступил с ноги на ногу. — Мирное предложение.
— Вам лучше войти.
Элпью взяла цветы и провела посетителя в переднюю гостиную. Графиня уже ждала.
— Мистер Херринг, как приятно вас видеть.
— Сиббер, — пробормотал актер-драматург.
— Так чем мы обязаны столь раннему визиту весенним утром? — спросила Элпью.
— У меня есть для вас предложение. — Сиббер обвел взглядом элегантную комнату и улыбнулся.
— Да? — Графиня жестом предложила ему сесть.
— Разумеется, я вам заплачу... — Он опустился в кресло и глубоко вздохнул. — С тех пор как четыре года назад труппа раскололась, вы могли заметить, что публика воспринимает наших соперников из «Линкольнз-Инн» как театр более высокого класса. Так вот, я пришел к выводу, что характер актера всегда накладывает отпечаток на его выступления на сцене, также как восприятие публикой его характера влияет на его славу.
— Вы хотите, чтобы мы пошумели? — непринужденно осведомилась графиня.
— Как удивительно. Вы читаете мысли? — Колли Сиббер смиренно кивнул. — Но это должно остаться нашим маленьким секретом.
Графиня постучала указательным пальцем по ноздре, оставив круглое пятно на белилах.
— Какого рода помощь включает данное соглашение? — спросила Элпью, пристально глядя на цветы и подсчитывая в уме доходы.
— Обычную, — ответил Сиббер. — Регулярное благоприятное упоминание. — Подняв глаза, он добавил: — И конечно же, от случая к случаю критика, чтобы все выглядело естественно.
— Мы не пишем театральных рецензий или отзывов на пьесы, сударь. — Графиня частенько сиживала за карточным столом и знала, что недостаток интереса лишь поднимает цену.
— Нет-нет, — усмехнулся Сиббер. — Вам нужно только написать, что вы видели, как я ужинал с лордом таким-то или прогуливался с леди такой-то.
— И что же скажет ваша жена, сэр, если мы напишем, что видели вас днем в воскресенье у пруда Розамунды, катающегося в коляске с очаровательной актрисой?
— Моя жена поймет. Она покинула сцену. Мы ждем ребенка. — Сиббер покраснел. — Вообще-то я бы предпочел, чтобы она жила в деревне. В Хиллингдоне или Аксбридже. Тогда она смогла бы посвятить все свое время воспитанию моих наследников, окруженная лишь утками, гусями да полями. Женщинам лучше всего жить на природе.
— Нужно поставить цветы в воду. — Прижав к груди букет, Элпью воспользовалась возможностью покинуть комнату, так как ей очень хотелось стукнуть Сиббера и она боялась не удержаться от соблазна.
— Сколько? — непринужденно спросила графиня.
— Фунт за упоминание?
Графиня сморщилась, надеясь, что ее лицо выражает Страсть «Вздор!».
— Я всего лишь бедный актер... У меня семья... — Сиббер поерзал в кресле. — Ну ладно. Гинея.
— Спасибо за то, что навестили нас. — Графиня протянула руку. — Мы с партнершей должны все обдумать. Увидимся сегодня днем в театре. Вы, кажется, репетируете «Королев-соперниц»?
— У меня серьезная роль Полиперхона, командира фаланги.
Графиня часто замечала, что актеры никогда не признаются, что им дали незначительную роль. На
