причиняют совершенно жуткую боль.
Он сжал кулаки. Если бы только можно было повернуть время вспять и вернуться в ту ночь четыре года назад… Сказать невозможно, до чего же тяжко жить дальше. Ох, только бы не застонать вслух!
— Еще десерта или кофе, Фред?
— Нет, спасибо. — Он положил салфетку на стол. — Было очень вкусно.
Комплимент понравился бы ей, если бы голос Фреда не был таким резким. В продолжение всего обеда он сидел за столом молчаливый и мыслями явно витал где-то далеко. Без болтовни Дженни это был бы очень тихий обед.
— Ты со мной поиграешь, Фред?
Дженни с надеждой смотрела на него.
— Не получится. Мне нужно сделать еще кое-что.
— Я тебе помогу, а потом мы сможем поиграть. А ты знаешь, что мне через двенадцать дней будет пять? У меня будет день рождения! Мы будем праздновать! Будут пироги, и мороженое, и воздушные шарики, и много-много еще!
Грейс видела по лицу Фреда, что он почему-то страдает. Может быть, от жары болит голова? Или обожженная рука?
Она мягко дотронулась до плеча дочки.
— Мистеру Рейлиджу хочется побыть одному, мое солнышко. Разве ты не поможешь мне мыть посуду?
— В воде?
— Конечно, в воде.
— И в твоем фартуке? С розами? Не в моем, ладно?
— Пожалуйста, бери мой, если хочешь.
— Вода, вода, водичка! — Дженни с энтузиазмом побежала на кухню. — Розы, розы, розочки!
— Грейс, почему вы мне не сказали, что у вас есть дочь?
— Я не знала, что для вас это может иметь значение.
Его глаза были полны боли.
— Да, для меня — да!
— Дело в Дженни? Она вам не нравится или вы вообще не любите детей?
— Ваша дочь ни при чем, дело во мне.
В его голосе Грейс тоже слышала странную боль.
— Может быть, я должен…
Донесшийся с улицы шум заглушил его слова.
— У нас гости!
Дженни в фартуке с огромными розами, который был ей до полу, вылетела из кухни и помчалась к двери на призыв звонка. Но наступила на длинный фартук, шлепнулась навзничь и заплакала неожиданно очень громко.
Грейс видела, как с лица Фреда схлынули все краски. Казалось, он хотел кинуться к Дженни, но все же остался сидеть.
Она подняла Дженни и усадила ее на ближайший стул. Та продолжала всхлипывать, но уже гораздо тише.
— Она ушиблась очень больно? — спросил Фред.
Он выглядел перепуганным до смерти.
— Думаю, все не так страшно, — успокоила Грейс и его, и дочь, обследуя коленку Дженни и снимая с нее фартук. — Всего лишь покраснело. Даже крови нет. Смотри, солнышко, я сейчас поцелую это место, и все сразу пройдет.
Фред выдохнул с облегчением.
— Слава богу…
На короткий миг их взгляды встретились. В его глазах тоже было облегчение, но Грейс видела в них боль — глубоко-глубоко. Как бы ей хотелось протянуть к нему руку и утешить, как она сейчас утешала Дженни.
Опять позвонили.
Грейс подошла к двери и открыла.
На пороге стояла крупная блондинка.
— Бетти! Вот так сюрприз! Заходи.
— Тетя Бетти! — воскликнула Дженни и, тут же забыв про коленку, спрыгнула со стула и бросилась к гостье. — А что ты мне принесла?
— Ой, Дженни… — начала, было, Грейс.
Бетти, не обращая на нее внимания, подмигнула девочке, достала из сумки несколько шоколадных батончиков в разных обертках, присела на корточки и протянула их Дженни.
— Правильно сосчитаешь, детка, они твои!
Фред с интересом рассматривал эту Бетти. Определенно, лет на десять старше Грейс, но выглядит очень ухоженно. Успех написан на лбу.
— Раз, два, три, — звонко считала Дженни, забирая батончики по одному. — Четыре, пять, шесть!
— Умница, — похвалила Бетти и, выпрямляясь, погладила девочку по волосам.
— Ой, Бетти, ты ее балуешь. Дженни, что надо сказать? Какое волшебное слово?
— Спасибо, тетя Бетти! — воскликнула Дженни и убежала со своей добычей на кухню. — Я потом тебе тоже что-то подарю!
Бетти с умилением смотрела девочке вслед.
— Кого же мне еще баловать? Своей-то такой у меня нет.
Во дворе послышался звонкий лай.
— Когда это ты успела собаку завести? — удивилась Бетти.
— Это пес моего жильца. Знакомьтесь, Фред Рейлидж, Элизабет Даллас.
— Ой, а я вас не заметила!
Бетти направилась к Фреду.
Он поднялся и шагнул к ней.
— Очень приятно, Фред. — Бетти протянула ему руку, оценивающе разглядывая. — Друзья зовут меня Бетти. Я торгую антиквариатом.
— Мне тоже очень приятно, Бетти, — сказал Фред, припоминая, как Линда рассказывала, что Грейс продала часть своей старинной дорогой мебели, потому что ей нужны были деньги. Наверное, этой блондинке и продала, судя по всему.
Грейс смотрела на гостью, чуть наморщив лоб.
— Что-то срочное? Иначе бы ты не явилась в пятницу вечером.
— И очень важное, Грейс. Мне надо с тобой поговорить.
— Будешь кофе? У нас еще остался от обеда. Или я могу сварить еще.
— Не суетись. Выпью какой есть.
— А вы, Фред? — спросила Грейс.
— Нет, спасибо.
Ему и без кофе не заснуть. Кроме того, он не собирается с ними сидеть и слушать разговоры, которые его не касаются. Он поднимется наверх и уложит пожитки. А когда антикварша уберется, он объяснит Грейс, что не может оставаться здесь. Нет, не объяснит — она все равно его не поймет, — а просто скажет, что у него изменились планы.
Грейс пошла на кухню за кофе, Фред направился к лестнице на второй этаж, но Бетти не позволила ему уйти.
— Было бы хорошо, Фред, если бы вы остались. Может быть, мне потребуется ваша помощь.
— Моя? В чем?
— Убедить Грейс, чтобы она продала остаток гарнитура. Она уже продала большой диван, а сейчас
