талии Джонси, и он запустил пальцы во влажную массу, хорошо помня, как красным золотом отливали они в свете лампы.
Он возблагодарил окружавшую их темноту, напомнившую ему его первую попытку поцеловать девушку. И как в тот первый раз, его сердце заколотилось, биение его отдавалось в ушах. Чуть отпустив Джонси, он наклонился и поцеловал ее в лоб, потом, скользнув губами по носу, нашел ее рот. Мягко, осторожно коснулся своими губами ее губ. По тому, как она держала голову – напряженно и прямо, – он понял, что ее никогда раньше не целовали.
Мэт передвинул руку и нашел под водопадом волос затылок Джонси. Ее ладони легко лежали на его груди. Он прижал ее теснее. Приблизил свои губы к ее губам и кончиком языка попытался раздвинуть их. Она ослабла в его руках, поощряя его исследования. Не сразу, постепенно, она приоткрыла рот, и Мэт, не колеблясь, продлил поцелуй. Она была сладкой и пьянила его, как самое лучшее бренди. Ее руки скользнули вверх и обвили его шею, и он ощутил прижавшиеся к его груди ее полные груди. Он тут же обнял ее крепче. Наклонил голову, чтобы поудобнее завладеть ее бархатистыми губами, и Джонси помогла ему, тоже повернув голову.
Мэт прислонился к краю стола, чтобы удержать равновесие. Она ударила ему в голову и в сердце, и, если он хочет остаться жив, должен сделать глоток воздуха. Неохотно оторвавшись от Джонси, он прижался подбородком к ее лбу, чувствуя, как ее дыхание опаляет ему шею. Руки ее, невесомые, как снежинки, покоились на его шее.
– Еще, – чуть слышно прошептала она. Он погладил ее по спине сквозь складки ночной рубашки.
– Сейчас. – Голос его сел от нетерпения. Джонси погладила Мэта по щеке, тронув большим пальцем усы. Ее движениям невозможно было сопротивляться, и он наклонил голову, когда она направила ее к своим губам. На этот раз она не колебалась. Она дала ему все, о чем он просил, и больше.
Когда он взял в ладони ее крепкие груди, она ответила на ласку, обняв его так крепко, словно очутилась на краю пропасти. Мэт понимал, что надо решать, что делать дальше, иначе он просто умрет здесь. Размышлял он секунду. Нежно отпустил ее губы, поцеловал глаза, лицо, пытаясь медленно ослабить их единение. Его дыхание стало тяжелым и прерывистым. Она дышала так же.
– Джонси.
Мэт пытался сосредоточиться.
– Мэт.
– Нам лучше…
Он снова вдохнул запах розы, шедший от ее волос.
– Я знаю. – Она поцеловала его в подбородок. – Но не хочу.
– Я тоже.
Она вздохнула, прижавшись к нему. Он гладил ее по спине, наслаждаясь прикосновением ее грудей к своей груди.
– В ту первую ночь ты была в этой же рубашке? – Он улыбнулся в темноте.
– Да.
– Я так и думал. – Он помолчал, вспоминая ту ночь. – Она мне понравилась.
Джонси устроила свою голову у него под подбородком.
– Мерзнешь?
– М-хм. Но мне все равно.
– Огонь гаснет.
Ему не хотелось отпускать ее, но делать было нечего. Здесь не место для нежностей, сказал он себе. И, если быть честным, не время.
Джонси ни минуты не сожалела о своих бездумных поцелуях. В его руках, в темноте все произошло так легко. Но она подумала о том, какими глазами посмотрит на него утром за завтраком.
– Мэт?
– М-м-м? – Он провел рукой по ее волосам, поцеловал в висок.
– Сколько дней ты здесь пробудешь?
– Торопишься от меня избавиться? – поддразнил он ее. – А я подумал, что начинаю тебе нравиться.
– Нет! Я хочу сказать, что не спешу от тебя избавиться.
– Значит, я тебе нравлюсь? – Он прошелся губами по ее щеке и остановился под ухом.
Ответить она не смогла. Она могла только купаться в новых дивных ощущениях, которые он пробуждал в ней. Когда он кончиком языка коснулся мочки ее уха, она задрожала.
– Джонси? – настаивал он.
– Да, ты мне нравишься, – прошептала она, и не потому, что шепотом говорил он, а потому, что на большее у нее не было сил.
Мэт снова наклонил голову. Он крепко прижал Джонси к себе и впился в ее рот, жадно принимая все, что она ему отдавала. Потом отпустил и поцеловал в подбородок.
Она коснулась его черных волнистых волос, которые всегда скрывались под шляпой. Они оказались мягче и нежнее, чем она ожидала.
– Если погода будет не слишком плохой, я отправлюсь утром.
