поздравления. Его похлопывали по спине, жали руку и пропели почти целиком «Лучшего парня».
Сейчас здесь собрались все сотрудники. Джуд Райкен, конечно, был главным, он поднял тост за него, тоже похлопал по плечу и попросил сказать несколько слов.
Джордан поблагодарил всех присутствующих, отделавшись обычной в таких случаях короткой речью. Когда наконец он сумел как следует оглядеться вокруг, то заметил, что в зале не хватает одного человека. Здесь не оказалось Натали. Немного обидевшись, он все же забеспокоился, что, возможно показался ей сегодня, слишком назойливым, когда они застряли в двери.
«Черт побери, – подумал он. – Ведь она меня когда-то любила и, похоже, готова опять полюбить».
– Ты не забыл, что есть еще один человек, которому, я уверен, будет очень приятно узнать эту новость, – сказал, подойдя к нему, Джуд.
– Да, – согласился Джордан, – но я скажу ей все сам.
– Я мечтал об этом дне долгие годы, Джордан.
– Я тоже, – не сразу ответил Джордан, чувствуя на сердце тревогу.
Натали работала допоздна, а Джордан ждал ее все это время у себя в кабинете. Он нарочно дал ей дополнительное поручение, чтобы она задержалась. Он хотел, чтобы к тому времени, как она закончит, никого кругом не осталось.
Он сидел и спокойно ждал, обдумывая, что ей сказать, попивая шампанское. Когда бутылка опустела, он подошел к холодильнику, достал еще одну и, взяв второй стакан, пошел к Натали.
Он так и не решил окончательно, что скажет ей. Конечно, можно попробовать открыть ей правду, но он все же боялся. Он подошел к двери и, приоткрыл ее, увидел, что она сидит к нему спиной, читая дело. Она показалась ему сейчас до того красивой, что у него даже защемило сердце. Он вдруг вспомнил, сколько времени они провели вместе в университетской библиотеке. У нее всегда была привычка, вырвав листок из тетради, складывать бумажные самолетики и долго вертеть их в руках. Иногда это получалось у нее совершенно бессознательно, и она лишь удивлялась, заметив, что держит что-то в руке. Если самолет получался такой, что мог летать, она подбрасывала его в воздух, и он, никем не замеченный, пролетал по библиотеке, потому что студенты сидели, уткнувшись носами в книги.
Сейчас Натали опять занималась тем же.
Джордан наблюдал, как она снова и снова складывает бумажку, пока наконец сама не заметила самолетика в своей правой руке. Она удивилась, будто не поняла, как он попал к ней, а потом рассмеялась, приготовившись его запустить. Она подбросила его в воздух, а Джордан, подхватив на лету, в считанные доли секунды отправил обратно, и самолетик, задев ее нос, приземлился на открытую книгу.
Натали расплылась в довольной улыбке и засмеялась, видимо решив, что у нее в этот раз получился самолет-бумеранг. Она бросала его снова и снова, и он опять летел к Джордану, который, притаившись возле двери, не выдавал себя.
Джордан снова забросил самолетик ей на колени.
Натали засмеялась беспечным смехом, который он всегда так любил, но лицо ее почему-то вдруг погрустнело.
Джордану ужасно хотелось продолжить игру, но сейчас он позволил самолетику упасть.
– Хм, два раза их трех – не так плохо.
Подавив смешок, Джордан приблизился к ней, поднял бумажную игрушку и положил к ней на стол.
– Не очень, мне нравится смотреть на вас.
Он подошел ближе, поставил на стол два стакана, вытащил пробку из бутылки и налил шампанского.
Натали подумала, что он уже немного выпил. Ее не покидало ощущение, что она не должна быть тут с ним сейчас – на душе стало тревожно. Наконец она захлопнула книгу и принялась убирать стол.
Джордан удивленно на нее взглянул.
– Что это значит? – спросил он.
– Вы, кажется, принимаете сегодня поздравления?
– Какие?
– Вы же теперь совладелец фирмы? Джордан усмехнулся.
– Да, вроде, а что?
Натали выключила настольную лампу.
А разве вы не этого добивались?
– И да, и нет.
– То есть?
Джордан оглядел комнату, подошел к окну и посмотрел на темнеющий вдали город.
– А разве не понятно? – спросил он, повернувшись к ней.
– Объясните. – Натали понимающе улыбнулась.
Джордану теперь стало легче говорить с ней откровенно.
– Я никогда не узнаю, почему стал совладельцем – потому что я этого заслуживаю или потому что я зять Джуда Райкена.
