Шейла рассмеялась, и он отвернулся, чтобы не чувствовать ее дыхания.
– Ей там очень нравится, и она предлагает нам...
– Она предлагает? – Он зло усмехнулся.
– Какого черта, кто-то еще будет мне предлагать избавиться от собственного сына?
В ее голосе послышались властные нотки.
– Этой осенью Адам уезжает в частную школу, решено окончательно.
– Да пошла ты. – Он схватил ее и хотел ударить, но вовремя удержался. – Ты не посмеешь никуда отправить Адама! Забудь об этом!
Но Шейла привыкла добиваться того, чего хотела, и последнее слово всегда оставалось за ней. Сегодняшний разговор не представлял собой исключения. Она посмотрела на Джордана и улыбнулась омерзительной улыбкой.
– А ну-ка попробуй, помешай мне.
Ее слова врезались в его сознание. С него было достаточно.
– Я ухожу спать – один, поняла, один.
Джордан не заметил, что за ними наблюдают сверху два маленьких глаза. Адам, спрятавшись за перилами лестницы, слышал каждое их слово.
Из глаз его текли слезы, а лицо исказилось от ужаса. Остаток ночи он проплакал, зарывшись с головой в одеяло. Он не знал точно, что происходит, но понимал: что-то очень плохое, и отчаянно просил, чтобы отец пришел ему на выручку.
В эту же ночь Адам приснился Натали. Не Джордан, не Деннис, не лодки и не дни рождения. Ее сознание наводнили дети. И особенно один ребенок. Она проснулась от беспокойства. Магнитофон доктора Парата стоял на ночном столике, она включила его и продолжила прежнюю запись:
– У меня повторяются сны о детях, и особенно, об Адаме Бреннере. В этот раз он взбирался со мной на гору, мы были связаны веревкой. Потом он неожиданно соскользнул и упал, но веревка осталась, и он висел, но это было не опасно, колья, которые я вбила в гору, держали крепко. Потом склон горы превратился в стену огромной комнаты, а я оказалась привязана к ним той же веревкой, что спасла Адама Бреннера. Люди вытягивали веревку из моего тела...
Натали нажала на кнопку. Она неожиданно почувствовала неловкость и страх. Она снова легла, и ей показалось, что веки ее стали тяжелее, и она снова уплывает в тот же самый сон. Только теперь из нее вытаскивали эластичные трубки. Она была привязана к кровати, и люди, стоявшие рядом, смеялись над ней. Они продолжали вытягивать трубку, пока что-то тяжелое не застряло в ней.
Тянуть стали сильнее, но ничего не получалось, они вытащили Натали из кровати. Ей было странно стоять посреди больничной палаты и видеть предметы, которые, как она знала, ей не принадлежали.
«Я сплю», – поняла она. Пол у нее под ногами был очень холодный, а потом стал теплее и даже слишком горячий. Натали перешла опять на более прохладное место.
Возле ее двери остановилась женщина, которую она тут же узнала.
– Мама?
Женщина улыбнулась.
– Ты чудесно выглядишь, Натали.
Она посмотрела вниз, на красивое длинное платье, в которое была одета.
– Сегодня выпускной вечер, скоро придет Деннис.
– Знаю, – ответила мама, – я тебе принесла вот это.
Она протянула ей красивый кулон.
– Мама, зачем, это же твой изумруд.
– Твоя бабушка подарила мне его, когда я кончала школу, перед самой смертью. Я хочу, чтоб он был у тебя.
Натали испугалась:
– Потому что ты тоже должна умереть?
– Что? Что значит умереть? Эй, Парнелл, ты в уме?
– Мама, не уходи!
– Эй, это я – Франческа. Где ты там, Натали?
– Не уходи! Не уходи!
Франческа трясла подругу за плечи.
– Ты что, бредишь?
Натали очень огорченно посмотрела на Франческу.
– Произошел несчастный случай.
Франческа огляделась вокруг.
– Несчастный случай? Где?
– Мне надо попасть в больницу.
