— Бревно, а такая наглость! — со злостью выкрикнул еще один вольнонаемный.
— Пусть спокойно расходятся по камерам… Тогда и стрелять не будем, простим их… Пусть убираются сию же минуту, нечего там кричать. Вот что ты ему скажи, — снова приказали переводчику.
Чуть запинаясь, Огава начал выкрикивать это в рупор, но русский, ударяя себя кулаками в грудь, продолжал отважно стоять под дулами винтовок в своей черной одежде с нашитым на ней номером. Возле него столпились и другие заключенные, поддерживавшие его.
Во внутреннем дворе специальной тюрьмы создалась странная ситуация. Люди, которые, казалось, должны были быть парализованы под наведенными на них дулами винтовок, чувствовали себя, однако, все увереннее и одерживали верх над вооруженными до зубов служащими отряда.
Русский, широко раскинув руки и выпрямив грудь, схватился за прутья решетки. Всем своим видом он как бы призывал: «Ну стреляйте же!» Его громкий, уверенный голос и гневные интонации озлобляли служащих отряда.
«А-а, негодяй! Умри!»- С этими словами один из молодых вольнонаемных, у которого сдали нервы, нажал на спусковой крючок. Звук выстрела эхом отразился от высоких стен блока «ро». Русского как бы отбросило, он развернулся, затем, пытаясь ухватиться рукой за решетку, рухнул и остался лежать недвижим. Голос смолк.
Выстрел в русского заключенного оказался «эффективным» для усмирения бунта. Китайцев, которые до этого сочувственно толпились вокруг русского, охватил страх. Некоторые из них, сложив руки ладонями вместе, протягивали их к служащим отряда, как бы говоря: «Мы вернемся в камеры, только не стреляйте».
Вот что рассказывает бывший на месте происшествия служащий отряда: «Когда думаешь об этом теперь, становится ясно, что голос русского был криком души, у которой отняли свободу… Но тогда я не мог правильно понять его гнев. „Бревен“ мы людьми не считали. Так как же можно было спокойно отнестись к тому, что они взбунтовались? Однако протест этого русского, то, как он до последнего вздоха стоял широко расправив плечи, произвело на нас сильное впечатление. Мы заставили его замолчать пулей, но он, безоружный и лишенный свободы, несомненно, был сильнее нас. Тогда мы все в душе почувствовали: правда не на нашей стороне. Когда я вспоминаю все, что произошло тогда, я не могу спать по ночам».
Сразу же после гибели русского во внутреннем дворе специальной тюрьмы произошло нечто страшное.
Трубопровод смерти
Большая лестница-стремянка была доставлена во внутренний двор специальной тюрьмы приблизительно через час после начала бунта. Труп застреленного русского лежал в коридоре, а остальные заключенные выглядывали из дверей своих камер, желая посмотреть, что делается во внутреннем дворе.
Выйти из этого пространства люди не могли. Похищенный ключ открыл им лишь двери камер. Но, выйдя в коридор, они всюду наталкивались на бетонные стены и железные решетки, а из внутреннего двора, видневшегося сквозь эти решетки, на них смотрели дула винтовок.
Весть о бунте «бревен» с быстротой молнии распространилась по всему отряду и взбудоражила его. К тому времени в специальную тюрьму прибыла вооруженная охрана не только из хозяйственного управления, но и из других подразделений отряда. Она расположилась на крыше главного здания блока «ро» и во внутреннем дворе тюрьмы. Человек тридцать заключенных оказались в мышеловке.
Еще час назад «бревна» были лишь подопытным материалом. Но теперь отношение к ним коренным образом изменилось. Они стали «опасными заключенными, поднявшими бунт». Вполне возможно, что за тот час, который прошел с начала событий до убийства русского, они замыслили новые действия. Подавить бунт нужно как можно скорее — таково было решение, принятое руководством отряда.
Вслед за высокой лестницей-стремянкой во внутренний двор был доставлен газовый баллон, от которого тянулся длинный шланг. Всей вооруженной охране, находившейся во внутреннем дворе, раздали противогазы.
Стремянку перенесли в правое крыло 7-го корпуса, и один из служащих отряда в противогазе, держа в руках наконечник шланга, поднялся на последнюю ступеньку стремянки. Верхняя часть его тела оказалась на уровне второго этажа.
Один из «бревен» выбежал из камеры в коридор, но, увидев фигуру в противогазе, быстро скользнул назад в камеру и закрыл дверь.
То, что произошло дальше, явило собой картину ада, которую присутствовавшие там служащие отряда не могут забыть и по сей день.
Вентиль баллона повернули, и из шланга, приставленного к вентиляционному отверстию, вырвался быстродействующий ядовитый газ. По вентиляционным трубам газ распространился во все камеры второго этажа 7-го корпуса, а затем проник и на первый этаж.
Несколько минут спустя все заключенные, находившиеся в 7-м корпусе, погибли в муках. Их задушили, по-видимому, цианистым водородом. Точно это неизвестно.
Я уже упоминал, что в кабинете начальника «отряда 731» был вентиль, который достаточно было повернуть один раз, чтобы умертвить заключенных. Но в данном случае использовали переносной газовый баллон со шлангом, так как уничтожать заключенных, находившихся рядом, в корпусе 8, надобности не было.
Свидетель Хотта, давая показания, произнес такую фразу: «Но к этому времени в тюрьме было уже все спокойно». Не было ли это тем зловещим спокойствием, которое воцарилось там после массового уничтожения узников?
Бывший служащий отряда рассказывает: «В июне 1945 года, когда „бревна“ подняли бунт, американцы захватили ряд островов в Тихом океане. Территория Японии оказалась в пределах досягаемости американских бомбардировщиков В-29… Почти все крупные города, включая Токио, подверглись массированным бомбардировкам с воздуха. В боях за Окинаву полностью погиб отряд, сформированный из „лилий“ — японских девушек-школьниц. Всем было ясно, что Япония войну проиграла. В разведгруппе „отряда 731“, которая осуществляла перехват коротковолновых передач, поговаривали о том, что конец войны близок. Вспыхнувший в этой обстановке бунт „бревен“ был шоковым ударом для служащих отряда. Если бы заключенные прожили еще два месяца, они дождались бы окончания войны. Да нет, в конце войны их бы все равно всех уничтожили. Так что в конечном счете было бы то же самое».
Однако на этот раз смерть людей отличалась от той, которой они умирали во время экспериментов. Подняв бунт, заключенные перестали быть «бревнами». Пленный, ударивший сотрудника спецгруппы и выхвативший у него ключ, поднялся в глазах служащих отряда до уровня человека, имеющего свое, человеческое достоинство. И хотя этот русский был сражен пулей, его голос, звучавший в течение часа, потряс «отряд 731» и ослабил его абсолютную власть над узниками.
«Жаль, что пропал ценный материал для экспериментов», — со вздохом сказал один из руководителей отряда после того, как бунт был подавлен. Но эту потерю можно было восполнить немедленно.
Глава V. Способы ведения бактериологической войны
Бомба, начиненная чумными блохами
В ведении 2-го отдела «отряда 731» были метеогруппа и авиагруппа. Последняя имела в своем
