коммунистов. Правительство изменило также «закон об опасных мыслях», введя смертную казнь за выступление против существующего строя и частной собственности.
Сотрудник съемочной группы, несколько задетый тем, что заключенный назвал Гиити Танаку, который и в самом деле был известен как сторонник жесткого курса по отношению к Китаю, «самым плохим человеком», продолжал придирчиво расспрашивать:
— Ну, а тогда скажи, кто из японцев, по-твоему, хороший человек?
И снова из камеры послышался уверенный голос:
— Сейчас в глубине Китая, в Яньани, находится японский революционер Ебань, а в одной из тюрем Японии томится в заключении другой человек Дэтянь (Ебань и Дэтянь — китайское произношение фамилий известных лидеров Коммунистической партии Японии Носаки и Токуды). Вот они — выдающиеся люди.
Сотрудник съемочной группы не знал японцев с такими фамилиями. В ответ он только хмыкнул и на этом прекратил свои расспросы.
Далее он вспоминает: «Вскоре после войны, когда я вернулся в Японию, я увидел однажды в газете крупный заголовок: „Возвращение Сандзо Носаки на родину“. Пробежав статью глазами, я ахнул от изумления. Да это же он! Тот самый Ебань, о котором говорил мне тогда заключенный. А Дэтянь — это японский коммунист Кюити Токуда. Я не мог не восхититься тем, как точно предвидел тогда заключенный ход войны и ее конец. Если бы этот командир Восьмой армии остался жив, он, несомненно, стал бы видным деятелем в современном Китае. Он назвал мне тогда свое имя, но я никак не могу его вспомнить». При этих последних словах лицо бывшего сотрудника съемочной группы приняло печальное выражение.
Ядовитый газ по заказу
А теперь вернемся в Пинфань.
10 августа 1945 года. Двое мужчин стоят на крыше блока «ро». Один из них лет тридцати, высокий, светлокожий, на лице поблескивают очки. Второй называет его «господин капитан».
— Послушай, а какая там кубатура? — обратился капитан к подчиненному.
— Так… Площадь камеры примерно 3 метра 60 сантиметров на 2 метра 70 сантиметров.
— Ну и какой получается объем?
— Высота потолка там метра два?
— Похоже, что так. Можно считать приблизительно.
— Хорошо… Перемножив все это, получаем примерно 19,5 кубических метра, — быстро сосчитал в уме подчиненный.
— … Значит, объем камеры — 19,5 кубометра, — произнес «господин капитан», мельком взглянув на подчиненного. Последний, по-видимому, без слов понял мысль своего начальника и тут же сказал:
— Господин капитан, удельный вес «чая» — 0,72. Разделив 19,5 на 0,72, получим, что на одну камеру достаточно 27 миллилитров.
Капитан снова кивком одобрил подсчеты своего подчиненного, а затем задумчиво посмотрел в небо.
— Нет, не годится. Для верности, я думаю, нужно дать двойную дозу. Да, так и сделаем. При таком удельном весе… на каждую камеру по 40 миллилитров. Этого будет вполне достаточно.
— Слушаюсь! Сейчас все приготовлю. — С этими словами подчиненный принялся вынимать из принесенного с собой ранца поблескивающие на солнце прозрачные стеклянные сосуды. Это были конусообразные колбы, какими пользуются в школах на занятиях по биологии и химии. Подчиненный проворно расставлял колбы в ряд. Стекло преломляло солнечные лучи и отбрасывало разноцветные блики на крышу блока «ро».
Из другого ранца оба мужчины достали белые халаты и длинные резиновые перчатки. Быстро надев все это, они снова порылись в ранце и вынули оттуда противогазы.
— Будь осторожен, «чай» проникает через кожу. Если на нее попадет хоть капелька — конец…
— Слушаюсь! Может, сначала взвесить на весах?
— Да, пожалуй. Одна колба вмещает 100 миллилитров. Значит, половины колбы будет вполне достаточно. Однако нам нельзя ошибаться, поэтому лучше взвесить.
— Понятно!
Оба мужчины подняли лежавший на крыше стальной баллон, поднесли его к колбам, медленно наклонили и открыли вентиль. Движения их были размеренны и осторожны.
Послышалось шипение выходящего воздуха, и на дно колбы полилась прозрачная жидкость. Сначала она казалась бесцветной, но по мере того как количество ее в колбе увеличивалось, жидкость приобретала цвет некрепкого чая. Несомненно, что несколько раз проскользнувшее в разговоре мужчин слово «чай» относилось именно к этой жидкости.
Когда колба была до половины наполнена, вентиль закрыли, а горлышко колбы быстро заткнули резиновой пробкой. Затем колбу поставили на небольшие фармацевтические весы. «Чай» весил чуть больше 40 граммов.
Не снимая противогаза, подчиненный жестом дал понять, что все в порядке. Капитан в ответ кивнул головой. Потом они наполнили до половины не менее 10 колб и заткнули их резиновыми пробками.
— … - сказал что-то капитан, но голос его прозвучал очень глухо. Поскольку оба были в противогазах, подчиненный не расслышал слов капитана, который хотел предупредить, что точка кипения сжиженного цианистого водорода +26 °C, следовательно, возможно небольшое испарение и надо быть осторожным.
Итак, то, что называлось «чаем», в действительности был цианистый водород.
Далее мужчины действовали быстро и уверенно. Неся в руках ранец с колбами, они спустились на лифте на первый этаж блока «ро». Там их встретили сотрудники спецгруппы. Пройдя вместе с ними через несколько дверей с металлическими решетками и поднявшись по лестнице, они оказались перед входом на второй этаж. Здесь капитан и его подчиненный жестами остановили сотрудников спецгруппы, пытавшихся проводить их дальше. Это был приказ покинуть здание, так как дальнейшее пребывание здесь было опасно.
Двое мужчин, стуча сапогами, прошли по коридору, в который выходили двери камер, и приблизились к первой из них.
«Если бы заключенные увидели мужчин в белых халатах, противогазах, да еще с ранцами за спиной, — говорит бывший сотрудник спецгруппы, — они, вероятно, сразу поняли бы, что пришел их конец… Эти двое не были членами „отряда 731“. Они были военными специалистами „отряда 516“ Квантунской армии».
Этот отряд занимался ядовитыми газами. Официально он назывался «Отряд 516 Химического управления Квантунской армии».
В японской армии было Главное управление вооружений, которое подчинялось непосредственно военному министру. Управление имело в своем составе несколько военных научно-исследовательских институтов. Один из таких институтов, № 6, находился в Токио, в районе Ёдобаси, и занимался разработкой химического оружия.
Позволю себе сделать небольшое отступление. В составе американских вооруженных сил, оккупировавших Японию, было много сотрудников контрразведки («Си-ай-си»), которые занимались сбором разведывательных данных. Скрывшийся после войны в префектуре Тиба Исии был обнаружен и арестован именно сотрудниками этой службы.
Сотрудники контрразведки и американские оккупационные войска в Японии приложили немало усилий, чтобы отыскать некоторых бывших военнослужащих японской армии, в частности сотрудников военных научно-исследовательских институтов и особенно института № 99, который находился в префектуре Канагава. Во время войны этот институт в тесном контакте с «отрядом 731» занимался исследованием смертоносного для человека излучения и синтезированием специальных веществ, предназначенных для диверсий, дефолиантов, ацетонциангидрина — соединения синильной кислоты, примененного, как полагают, преступником в Имперском банке.
