— Нет, — отозвалась Калли. — Скажи, вы хоть иногда выкидываете что-нибудь?
Она вышла из кладовой с пачкой объеденных мышами журналов в руках.
— Никогда не знаешь, что может пригодиться в будущем, — весело заявил Донован.
— Доля правды в этом есть. Но еще больше лени и неаккуратности.
— Пошли пообедаем…
— Господи! — Калли отбросила пачку журналов, так как из нее выпрыгнула мышь. — Какой ужас! Погляди, пожалуйста, нет ли где-нибудь и пауков вдобавок. Терпеть их не могу!
— Давай посмотрю, — сказал Донован, многозначительно кивнув в сторону окна, так как заметил идущий на посадку самолет Майкла.
— Не торопись, — попросила его Калли и с благодарностью поцеловала в щеку.
Когда Майкл открыл дверь в кабинет Калли, он увидел, что Донован одной рукой обнимает ее за талию, а другой держит за руку и внимательно осматривает шею Калли.
— Э…
— А! Привет, Майкл, — воскликнула Калли, высовываясь из-за плеча Донована.
— Что здесь происходит? — мрачно спросил Майкл.
— А ты как думаешь? — Донован не спешил убирать руку с талии Калли.
Увидев, какими убийственными взглядами обменялись мужчины, она не выдержала и решила успокоить Майкла:
— Я решила прибрать в кладовке, и теперь Донован смотрит, нет ли мне пауков.
— И вы хотите, чтобы я поверил в эту чушь?
— Пауков не видно, одна лишь паутина, — проговорил Донован, очищая ее локоть. — Ладно, я пошел.
Увидимся завтра.
Глаза Майкла заблестели, и он громко заявил:
— Не удастся. Завтра утром мы с Калли отправляемся в горы.
— Майкл Фицпатрик! Я была бы вам очень благодарна, если бы в таких случаях вы сначала спрашивали мое мнение, а потом уже строили планы. А где вы найдете на это время?
— Найду! Мы на эту тему уже с тобой разговаривали, Калли. Хватит попрекать меня за то, что я вначале был не слишком любезен с тобой. Я просто не ожидал увидеть тебя здесь и был раздражен тем, что вы с Элейн все решили без меня.
— Я не могу срываться с работы по твоему желанию, Майкл. Заказы, расписание полетов, счета — кто этим займется?
— Целый месяц здесь никто этим не занимался, и мы как-то выжили. А тебе надо отдохнуть. Правильно я говорю, партнер? — сказал он, обращаясь к Доновану.
Тот собирал рассыпанные Калли журналы.
— Согласен, партнер, — поддакнул он Майклу и понимающе подмигнул Калли, а потом, прихватив с собой журналы, направился к двери.
Майкл подождал, пока он уйдет, явно сожалея о том, что Донован так легко от него отделался.
— Калли…
— Я решила заняться кладовой, — прервала его Калли. — Надеюсь, ты там не хранил ничего важного для себя, потому что я уже выкинула часть мусора оттуда и собираюсь очистить комнату полностью.
— Да нет. Большинство вещей уже валялось там, когда мы купили это дом. Калли, насчет Донована…
— А когда вы его купили?
Майкл вздохнул, недовольный, что она снова перебила его.
— Восемь лет назад.
Изумленно покачав головой, Калли взялась за метлу и принялась подметать пол в кабинете.
— Я видел, как ты поцеловала Донована, — сердито произнес Майкл.
— Да, я чмокнула его в щеку, а с тобой я целовалась. И что теперь?
Сложный вопрос. Майкл еще не успел разобраться в том, что означал ее первый поцелуй и почему она не остановила его, когда он потерял голову в самолете.
Такого он больше не допустит: ему уже тридцать четыре и он точно знает, когда нужно остановиться.
— Калли, ты согласна пойти со мной в горы? Я приготовил для тебя специальные ботинки.
Калли с сомнением посмотрела на него:
— Какого размера?
— Твоего… Я позвонил Элейн.
— Очень мило с твоей стороны. — Она нахмурилась.
Майкл растерялся. Нет, понять Калли невозможно! У него голова идет кругом от постоянных перемен в ее поведении. Хотя они и знакомы практически всю жизнь, Калли остается для него непостижимой загадкой.
— Ну так что? Ты согласна?
Калли выкинула мусор в корзину и только после этого ответила:
— Ладно.
— Потрясающе! — воскликнул Майкл. — Я в восторге от твоего энтузиазма.
— Если тебе кажется, что я слишком равнодушно отнеслась к твоему великодушному предложению, прости. Но я могу пойти в поход и с Россом, — сказала Калли, взяв со стола свой кошелек и ключи.
— Мне известно о его предложениях, но Росс хочет увезти тебя далеко, а я знаю одно очень хорошее местечко здесь, неподалеку, — объяснил Майкл.
Пока он закрывал дверь, Калли успела сесть за руль грузовика, одолженного у Росса.
— Неужели трудно понять, Калли, что я волнуюсь за тебя, — сказал ей Майкл, подойдя к ней.
Бросив на него сердитый взгляд, она негромко проговорила:
— Спасибо, но я могу позаботиться о себе самостоятельно. Даже если я решу переспать с Россом, тебя это не касается.
Майкл вздрогнул. Одна мысль о том, что между Калли и Россом могут быть интимные отношения, привела его в ярость. Ему не понравилось то, что она говорит об этом абсолютно спокойно. Утешало только одно — гипотетичность высказывания. Это оставляло надежду, что Калли сама не верит в возможность сказанного.
— Калли…
— Все. Я еду домой, — сказала она. — Я устала.
И уехала.
Майкл так и остался стоять с открытым ртом. Он вздохнул. Ему было обидно, что он упустил возможность пригласить ее на ужин, как хотел.
Этим летом все идет наперекосяк. Ему давно пора понять, что планы строить не стоит, лучше все пустить на самотек и лишь время от времени контролировать, как идут дела.
В любом случае скучать и страдать от одиночества не придется. Да разве он когда-нибудь тосковал без женщины? Майкл покачал головой, не понимая, как такая мысль вообще могла прийти ему в голову.
На Аляске немноголюдно, но он не страдает от этого, наоборот, ему всегда нравились тихие вечера у камина, когда никто не отрывает тебя от молчаливого созерцания пламени. Он доволен своей жизнью на все сто процентов. Может быть, Седжин Пост мучается от одиночества, но он, Майкл Фицпатрик, нет.
Ну, не так уж сильно по крайней мере. Оно его не смущает.
Будильник прозвенел ровно в пять, и Майкл со стоном попытался его выключить. Ему всегда было тяжело вставать по утрам. Перевернувшись, он зевнул и открыл глаза.
Кофе.
Чудесный запах кофе царил в воздухе.
Схватив джинсы, он натянул их на себя и поспешил на кухню, откуда доносился многообещающий аромат.
— Пахнет изумительно.
Калли бросила на него взгляд и уткнулась в свою книгу, чтобы скрыть улыбку. Уж больно смешно
