знакомства, Дориан добилась принятия Бриндона в эксклюзивный клуб для богатых.
Теперь в бумажнике Брайни поблескивала золотом карточка члена гольф-клуба. Однако он прекрасно понимал — этого еще недостаточно, чтобы действительно принадлежать к высшему обществу.
— Прочь сомнения, Бриндон! — подбодрила его Дориан, когда они подъехали к воротам клуба. — Это всего-навсего гольф-клуб, а не мафия.
— Все равно я чувствую себя не в своей тарелке, — возразил Бриндон.
Пока они безвылазно занимались дома, внешний мир как бы не существовал для них и Бриндон чувствовал себя в полной безопасности. Вхождение в разреженную атмосферу мира богатых людей было для него серьезным испытанием.
— Не беспокойся, у тебя все получится.
— Я никогда не бывал на поле для игры в гольф, — сомневался Бриндон. Но покорно пошел за Дориан.
— Вот увидишь, тебе понравится гольф.
— Все равно, какая-то глупая игра, — пробормотал он.
Бриндон уже не выглядел неотесанным провинциалом, каким был месяц назад. Однако он еще не был готов к выходу в свет. Быть может, он, как тот крестьянский сын из сказки, которую мать читала ему в детстве, в будущем вскарабкается на стеклянную гору и освободит заколдованную принцессу и завоюет ее сердце. Неужели он и в самом деле мечтает о том, чтобы завоевать сердце Дориан? В начале он думал, что у него нет ни малейшего шанса преуспеть в этом. Что же произошло за эти несколько недель, отчего он вдруг обрел надежду на взаимность с ее стороны? С каких пор начал думать, что он, Бриндон Такер, подходит для такой женщины, как Дориан Беррелл?
Бриндон был готов продолжать отношения с Дориан и после завершения контракта. Но если он будет выглядеть наивным провинциалом в глазах ее циничных и насмешливых друзей по гольф-клубу, то тут же скатится со скользкого стеклянного утеса и навсегда потеряет даже то немногое, что ему удалось отвоевать. Достаточно ее друзьям только намекнуть, что они не пара, как он предстанет в ее глазах заурядным выскочкой. Он страстно желал, чтобы Дориан увидела в нем человека.
— Гольф не более, чем игра, — напутствовала она Бриндона, отправлявшегося на первый урок. — Это — метафора жизни. На этих зеленых лужайках завязывают важные знакомства и решают вопросы исторической важности. Все истинные джентльмены играют в гольф.
— Думаю, что для начала мне следовало бы получить диплом джентльмена, — попробовал отшутиться Бриндон.
— Ты забыл, кто у тебя учитель, Бриндон! Научись сносно играть в гольф! Это одно из моих требований. Ты наконец вступил в клуб, я устроила тебе уроки. Так что прекрати хныкать и радуйся жизни.
Все в здании клуба, от резных дверей из орехового дерева до облицованных дубовыми панелями стен, буквально кричало о богатстве. Вступительный взнос обошелся Брайни в сорок тысяч зеленых. Роскошь не бывает дешевой. Брайни приглядывался к поведению вальяжных членов клуба в дорогой спортивной одежде. Они чувствовали себя здесь, как дома. Чего не скажешь о нем. Для того чтобы преодолеть пропасть между ними и собой, Брайни требовалось больше, чем соответствующая экипировка и парикмахер за сто долларов. Все же Брайни держался прекрасно. Внешне он уже вполне соответствовал стилю Дориан. Только женщина с таким врожденным ощущением стиля, как Дориан, могла выглядеть изящной леди, даже будучи в шортах и кепи для игры в гольф. При виде ее загорелых стройных ног во рту у Брайни пересыхало.
— Заканчиваем игру, и сразу на ленч. Ты не возражаешь? — хриплым голосом взмолился Брайни.
Дориан делано вздохнула:
— Разве я морю тебя голодом?
Брайни сокрушенно пробормотал едва слышно:
— Каждый день, дорогая!
Брайни терзало мучительное чувство сексуального голода всякий раз, когда он ощущал аромат ее тончайших духов. Или когда слышал ее звонкий смех. Или случайно касался ее нежной кожи. Каждый день! Как зачарованный он провожал ее глазами, пока она наконец не скрылась в раздевалке для леди. Он едва справился с желанием последовать за ней, прижать к стене и покрыть поцелуями ее лицо. Рано или поздно он сделает это. Добьется своего. Оставаться джентльменом было для него слишком тяжело. Находиться с Дориан под одной крышей и не сметь прикоснуться к ней — тяжелее такой изощренной пытки трудно придумать. Как долго он сможет вынести это испытание? Сколько еще раз придется стоять ему под ледяным душем? Он чувствовал себя в положении голодающего за обильным, богато накрытым столом.
— Дориан, ты ведешь себя как собака на сене. Разве можно держать взаперти такого роскошного самца? — Тигги открыла дверку шкафчика с изящной бронзовой табличкой с ее именем. — Какие мы, женщины, в сущности, эгоистки!
— Ошибаешься, он вовсе не раб любви. — Дориан сушила феном влажные волосы.
После тренировки Бриндон случайно столкнулся в дверях с Тигги. С тех пор Тигги без умолку говорила только о нем.
— Сама знаешь — он мой работодатель. Все это время мы были очень заняты.
— Кто бы сомневался! В память о «Моей прекрасной леди» все наши друзья уже называют вас «миссис Хиггинс и мистер Дулиттл». А я-то, дурочка, думала, что тебе достался потный ковбой с разбитым грузовиком.
Тигги скинула с себя мохнатое полотенце и скользнула в кружевное французское белье, затем натянула белые леггинсы, застегнула полупрозрачную блузку и надела кожаные мокасины.
— Какой, однако, шикарный плейбой достался тебе, подружка!
Дориан высушила волосы, надела абрикосового цвета шорты и застегнула сафьяновые туфельки. К Бриндону совсем не подходит это затасканное слово. Плейбой, подумать только! На такое способна лишь одна Тигги.
— У нас только профессиональные отношения, — строгим тоном поправила свою подругу Дориан.
Тигги надула пухлые губки:
— Скажешь, между вами ничего не было?
Дориан сделала страшные глаза. Тигги начинала действовать ей на нервы.
— Ничего не было. Моя работа тебя не касается.
— Как благородно с твоей стороны! Всегда завидовала твоему железному самообладанию. Я бы не удержалась и давно сняла бы с него брюки…
— Прекрати! Он — мой босс. Я вовсе не думаю о нем в этом смысле.
— Лгунья! — парировала Тигги.
Дориан поймала себя на том, что действительно бессовестно солгала. Сколько ночей она провела, лежа с открытыми глазами в кровати и представляя себя в объятиях Бриндона? Приходилось вставать, брать альбом с репродукциями фламандских натюрмортов и листать его до изнеможения.
— Слава богу, он не мой босс, — голос Тигги звучал похотливо. — Судя по женщинам, которые пускали слюни, когда твой… босс проходил через гостиную клуба, держу пари — большинство женского населения также беспринципно, как и я, грешная. Смотри не прозевай мужика, учительница!
Замечание Тигги о том, что на других женщин Бриндон производит такое же впечатление, как и на нее, больно укололо Дориан. Ведь она не имеет никаких прав на Бриндона Такера. Он взрослый, независимый мужчина. Но именно о таком мужчине мечтала она в бессонные ночи.
Но почему, услышав о желании Тигги снять с него брюки, Дориан захотелось выцарапать глаза лучшей подруге? Чтобы успокоиться, Дориан сделала несколько глубоких вздохов. В этот момент она думала только об одном: как бы поскорее отвезти Бриндона домой, надежно запереть его там — подальше от всех этих похотливых баб.
Бриндон встретил их широкой улыбкой. В его темных волосах сверкали капельки воды. Экипировку для игры в гольф он сменил на тонкие оливковые брюки и белую хлопчатобумажную рубашку поло с эмблемой клуба на левом нагрудном кармане. Выглядел он импозантно, как будто родился и вырос в этом загородном поместье. Однако в глубине души он по-прежнему чувствовал себя гадким утенком. Дориан добилась своего. Но ведь этого желал и он сам? Не он ли заплатил ей за этот успех?
