О чем мечтает женщина

Только она произнесла эти слова, как из спальни Джейми долетел странный звук. Росс сразу же вскочил на ноги.

— Сиди. Я посмотрю, что с ним.

— Это все-таки мой сын.

К его удивлению. Ханна подошла поближе и отчеканила:

— Послушай меня внимательно. Росс Маккой. Вычеркни из своего лексикона слово «мой». Джейми наш сын. Ты можешь подавиться своими обещаниями, касающимися меня лично. Я делаю это, потому, что хочу быть матерью малыша.

— Я не это хотел сказать.

— Вот и ладно. Забудем об этом.

Ханна повернулась и выбежала из кухни. Ее худенькое тело трясло от переполнявших ее чувств. Росс и раньше видел ее расстроенной, но не до такой степени. Прямо тигрица, защищающая своего детеныша…

Улыбка тронула его губы: Росс поудобней устроился в кресле. Он хотел заполучить настоящую мать для Джейми, и вот она появилась. Ханна никогда не сделает того, что не подходит их сыну.

Внезапно у Росса появилось чувство, что Ханна никогда бы не отказалась выйти за него замуж. Пускай у них сделка, но гораздо более приятная, чем его первый брак.

— Отлично, — кивнул Росс своим мыслям и встал из-за стола.

Нужно было позвонить в аэропорт и забронировать билеты в Рино.

Похоже, дела оборачивались гораздо лучше, чем он смел надеяться.

Едва рассвело, Ханна забралась на чердак, чтобы провести инспекцию вещей ее матери. Она знала, какие вещи там лежат, ведь ей пришлось упаковывать их восемнадцать лет назад. С тех пор коробки лежали нетронутыми.

— Мяу?

Обжора, огромный — почти семь килограммов — пятнистый кот, потерся о ее ноги, и Ханна почувствовала, как тепло разливается по телу. На чердаке был промозглый холод, для Аляски отрицательные температуры — обычное явление. Она вспомнила, что мать ненавидела холод, но очень любила отца. Мэри Лигетт родилась в Южной Каролине, где никогда не бывает холодно, дует теплый бриз, цветут магнолии и живут джентльмены, которые всегда целуют даме ручку.

— Сейчас никто не целует рук, — доверительно сообщила Ханна коту. — И наверняка не целовали, когда мама была жива.

Обжора лизнул ее лодыжку и снова мяукнул.

— Прошу прошения. Кажется, еще остались джентльмены, которые целуют даме ногу.

Ханна наклонилась и погладила кота. Тот довольно заурчал. Он получил свое имя за редкостную прожорливость: кот никогда не отходил от кухни дальше чем на шаг.

Ханна взглянула на коробки и ощутила болезненный укол в сердце: перед ее глазами пронеслись события восемнадцатилетней давности, когда она паковала вещи, оставшиеся после смерти матери. Слезы застилали глаза, и она едва видела, что делает.

Шум голосов раздался в тот момент, когда Ханна стирала пыль с поверхности запечатанной коробки, все еще пребывая в раздумьях.

— Ханна, ты где?

Росс. Ханна быстро отдернула руку и тут же улыбнулась: если у кого и было право перебирать эти вещи, то только у нее.

— Я наверху. Поднимайся.

Голова Росса появилась над лестницей. Казалось, еще чуть-чуть, и его массивное тело нарушит целостность хлипкой постройки. Ложиться в постель с мужчиной такой комплекции было даже страшновато. При этих мыслях Ханну бросило в жар, спасала надежда на плохое освещение: авось при таком тусклом свете Росс ничего и не заметит.

— Это все? — спросил он, указывая на коробки.

— Что? А, это вещи моей мамы. Папа всегда говорил, что я должна взять их себе.

— Ясно. — Росс засунул руки в карманы и широко улыбнулся: — Не торопись перевезти все сейчас. Я позвоню и договорюсь с Майком Фитцпатриком — это один из моих партнеров — захватить и твои вещи.

— Это будет просто прекрасно.

Ханна сжала зубы и мысленно посоветовала Россу поскорей убраться отсюда — ей так хотелось разобрать вещи в тишине и спокойствии. А если честно, она лелеяла надежду найти в коробках что-нибудь подходящее для свадьбы (ее барахло никуда не годилось).

— И не беспокойся о вещах. Кайли прелесть. Она все делает в лайковых перчатках. И, будь уверена, Майк тоже хорош.

Кайли прелесть. Отлично! Все, что нужно было услышать Ханне в день свадьбы, — это то, как ее муж хвалит другую женщину.

— Эй, завтрак готов, — прокричал отец.

Ханна шмыгнула носом и пришла к выводу, что завтрак более чем готов. Папочка обладал недюжинным талантом по части приведения пищи в несъедобное состояние, что обычно сопровождалось локальными пожарами. В ресторане именно он правил бал, но дома волшебство заканчивалось. Ах, и ресторан… Ханна поразмышляла немного и решила, что с ним все будет в порядке. Ее обязанности сводились к приготовлению кофе и обслуживанию клиентов. С этим может справиться кто угодно. Наверняка по ней даже не будут скучать.

— Пошли?

Росс протянул руку, и Ханна вздохнула, понимая, что в ближайшее время ей не представится возможность заняться мамиными вещами. Наверное, оно и к лучшему, вещи наверняка нуждаются в стирке и глажке, да и в Рино старые наряды вряд ли произведут фурор.

Ханна поднялась с колен, опираясь на руку Росса, отряхнула грязь и пыль со своих джинсов. Заметив в углу чердака пару сверкающих глаз, она воскликнула:

— Обжора! Я совсем о нем забыла!

— А кто это?

— Мяу, — объявил кот, глядя на Росса не мигая.

— Познакомьтесь. Обжора — Росс Маккой, Росс Маккой — Обжора. Вы вчера не встретились из-за природной скромности кота: он не хотел мешать гостям. Я хотела бы, чтобы он жил с нами, но, к сожалению, он никогда не покидает пределов этого дома.

Росс посмотрел на ее расстроенное лицо и вздохнул. Да этот кот самое уродливое животное на Аляске, если не на всей планете, но обижать подопечного Ханны…

— Ты же знаешь, я всегда рад родственникам жены, — выдал Росс, не моргнув глазом. — Мы позвоним Кайли и Майку, чтобы они договорились о перевозке кота. Кайли очень любит кошек.

— Отлично. Но только он никогда раньше не летал.

— Ханна, все будет в порядке. Если что, коту дадут успокоительное.

Ханна кивнула и начала спускаться по лестнице. Росс замер, восхищенно любуясь изгибами ее тела: застиранные джинсы мягко облегали бедра и нисколько не мешали движению.

Спустившись, они столкнулись с Эдгаром, который стоял у подножия лестницы и держал в руках сковороду с угольками, бывшими некогда пирогом. Из двери кухни веяло свежим дымком.

Росс чувствовал себя неуютно. Предположим, он рассматривал Ханну, точнее, ее тылы. Но это была всего лишь дань прекрасному. Мужчины могут получать удовольствие от созерцания, не планируя ничего непристойного. К тому же они собираются пожениться, так что Эдгару нечего беспокоиться. Россу внезапно захотелось ослабить воротничок (несмотря на то, что воротничка у него не было). Отец есть отец, и маловероятно, что Эдгар согласится с его аргументами.

Хорошо, что этот вопрос с Ханной уже выяснен: не хочется, чтобы она считала, будто Росс только и ждет, как бы насладиться ее прелестями (и удивительно, почему мысль об этих прелестях раньше не