еще лучше, когда мы приведем его в порядок. Вот увидишь.
Ей не понадобился заботливо припрятанный в сумочке ключ — незачем отпирать и без того полураспахнутую дверь. Чуть помедлив, Мэри Клер решительно переступила порог. Следом за нею гуськом шагнули и дети.
Привыкнув к полумраку, царившему в холле, Мэри Клер огляделась — и сердце ее замерло. Как ни мерзко выглядел дом снаружи, внутреннее его состояние и вовсе не поддавалось описанию. Устланный многослойным ковром мусора коридор упирался в выщербленные лестничные ступени, обрамленные свисающими со стен клочьями обоев, — и все это, вместе взятое, источало ужасающий запах стародавней плесени и скопившихся за долгие годы отбросов.
Задыхаясь и проклиная пресловутого Виккерса, не удосужившегося потратить даже малую толику своих сил на уход за домом, Мэри Клер поплелась на кухню, с каждым шагом все более падая духом и теряя остатки радостного возбуждения, охватившего ее по прибытии в Темптейшен, вотчину ее любимой тетушки Гарриетты.
Все будет в порядке, энергично засучив рукава и нетерпеливо осматриваясь вокруг, стала внушать она себе. Стоит только как следует прибраться!
— А ну, давайте-ка, — скомандовала Мэри Клер остолбеневшим детям, — бегите к машине и тащите все, что мы там в городе купили для уборки.
Когда те бросились выполнять ее указание, она пораспахивала окна. Радостно вдохнув глоток свежего воздуха, в кои-то веки проникшего наконец в это помещение, Мэри Клер крутанула ручку водопроводного крана и возблагодарила Бога, когда чистая струя прохладной воды хлынула на дно обколотой фарфоровой раковины.
По крайней мере колодец не высох.
Отправив коня пастись неподалеку, Харли задумчиво оперся об ограду, отделяющую его участок от усадьбы Бичемов, прикидывая, что понадобится проделать в дальнейшем, чтобы пасти свой скот на соседских пастбищах. Оглядел завалившуюся там и сям ограду, кинул взор на провисшую под тяжестью опутавших ее плющей проволоку. Да и ворота неплохо бы поставить: куда как легче станет перегонять скот с одного пастбища на другое. И не забыть прицепить косилку к трактору, повыкорчевывать вылезшие повсюду ростки молодых кедров. А может, и вовсе поставить новую ограду и разделить большое пастбище на два участка — тем более что неведомо, когда снова поднимутся цены на скот. Во всяком случае, без этой земли ему не обойтись.
Харли перевел взгляд на стоящее в глубине здание, поблескивающее отражающимися от поверхности старой жестяной крыши лучами яркого солнца. На дорожке возле дома примостился видавший виды микроавтобус, от которого к дому сновали, таская коробки, кажущиеся отсюда парой муравьишек дети.
Тем временем распахнулась дверь кухни, и на узком крыльце, сгибаясь под тяжестью переполненного ведра, появилась миссис Рейнольдс собственной персоной. Поднатужившись, она подняла свою ношу и опрокинула мутную струю грязной жидкости на окружающие крыльцо сорняки. После чего, отступив на шаг и перевесив ведро на запястье, устало отерла другой рукой лоб.
Вслед за рукою двинулся вверх и завязанный на рубахе узел — каковой, впрочем, застыл, упершись в полные груди; зато в обратном направлении поползли знакомые мешковатые джинсы, выставляя на всеобщее обозрение весьма привлекательный пупок.
У Харли аж дыханье перехватило.
Увы, расстояние не позволяло ему рассмотреть эту сцену во всей красе, но память вновь воскресила в душе воспоминания о том, как сжимал он ее, тогда еще свою узницу, всего несколько часов назад. Стройную, длинноногую, полногрудую. В тогдашнем разъяренном состоянии он не мог, естественно, оценить все достоинства ее фигуры, но некие смутные реминисценции, словно дразня его, вдруг оказались тут как тут.
Харли судорожно вздохнул. Кстати, если верить словам Коди, она разведенная…
Нет! Подобные мысли сейчас явно неуместны! Так что отбрасываем их прочь — хоть бы и ценой невероятных усилий. Какое ему до того дело? Главная задача — заполучить землю. Харли подошел к коню, прыгнул в седло и оглянулся на дом лишь в тот момент, когда хозяйка его затворяла за собою дверь.
Погожу пару дней, пока освоится, решил он, а после загляну. Как знать, может, она с превеликой радостью ухватится за предложение сдать землю? Ну зачем, спрашивается, городской жительнице пастбище? — ухмыльнулся ковбой. К тому же она наверняка и понятия не имеет о цене. Можно будет прибрать земельку к рукам буквально за гроши.
Придя к такому замечательному выводу, Харли расплылся в широкой улыбке, которая не покидала его всю дорогу до дома.
Впрочем, не то чтобы пара дней — скорее, пара недель потребовалась нашему герою, чтобы он сподобился наконец навестить Мэри Клер.
Постоянно ссылаясь на занятость, Харли убеждал себя, что не стоит отвлекаться и тратить драгоценное время, хотя прекрасно понимал: он просто трусит, откровенно боится встретиться с нею снова. И как ни вдалбливал себе в голову, что ни в чем не провинился перед этой женщиной, он не мог забыть и о том, как билось, вырываясь, ее распластанное под ним на земле тело и с каким ужасом глядели на него ее широко раскрытые глаза. Будучи по природе своей человеком мягким, Харли не мог простить себе такого грубого обращения с женщиной.
Но мне ведь так нужна эта земля, в который раз повторял он, подруливая наконец к усадьбе Бичемов. И пусть ради достижения цели придется преодолеть стыд и вновь предстать перед Мэри Клер — он пойдет и на это. Харли затормозил у ворот и нахмурился, воззрившись на их хотя и прогнившие, но тем не менее запертые створки. Со стороны дома доносился оглушительный рев тяжелого рока. Преисполненный решимости покончить с возложенной самим на себя миссией раз и навсегда, Харли махнул рукой на ворота, уцепился за верхний брус и, перескочив через ограду, быстро зашагал по заросшей сорняками извилистой дорожке к дому.
Однако, преодолев одним прыжком сразу три ведущие на крыльцо ступеньки, тут же чуть не рухнул обратно, упершись взглядом в заднюю часть предмета своих мечтаний. Ибо в данный момент Мэри Клер Рейнольдс, стоя на четвертой ступеньке стремянки, энергично протирала давно не мытое окно. При этом попка ее, сокрытая под тканью джинсов — увы, плотных, но, ура, сильно укороченных, — кокетливо, будто заигрывая, вертелась справа-налево под оглушительный аккомпанемент рок-н-ролльных ритмов.
Когда Харли вновь увидел эти словно простирающиеся в бесконечность ножки, то не смог не вспомнить и того, как недавно они обвивали его талию… Такой поворот мыслей отнюдь не входил в его намерения.
Харли тяжело сглотнул и кашлянул.
— Миссис Рейнольдс! — позвал он. И поскольку та не откликалась, повысил голос, пытаясь перекричать грохочущую музыку: — Миссис Рейнольдс!
Та дернулась от неожиданности и уцепилась за перекладину, чтобы не рухнуть вниз. В ту же секунду Харли рванулся вперед и, подхватив женщину за талию, аккуратно поставил ее на пол.
Мэри Клер на мгновенье застыла, недоуменно вперив взгляд в обнимающего ее синеглазого загорелого густобрового мужчину, но, в ту же секунду распознав его, принялась колотить пришельца по груди.
— Немедленно отпустите меня!
Харли, смущенно сообразив, что все еще продолжает сжимать женщину за талию, немедля отдернул руки и, вытянув их по швам, провозгласил:
— Извините! Но мне показалось, что вы можете упасть.
— Этого бы не случилось, если бы вы не перепугали меня до смерти, — гневно бросила она, оправляя рубашку, потом нагнулась и выключила стоящий под лестницей приемник.
Наступила благодатная тишина, которую Харли, предпочитавший всему этому року Джорджа Стрейтса[1], не мог не принять со вздохом облегчения.
— Что вам угодно? — раздраженно спросила Мэри Клер.
Неважное начало для делового свидания. Харли стянул с головы шляпу и запустил пальцы в
