преследовали его до тех пор, пока не раскопали все его темные дела. Они выставили напоказ все его любовные интрижки. Но, радостно разрушая греховный храм, который Бобби Суэйн создал для удовлетворения своих похотливых потребностей, они разрушили и жизнь его семьи. Когда один из грешков Бобби впервые стал достоянием общественности, Сьюзи увидела свою мать по телевизору. Царственно красивая Сара Суэйн стоически настаивала на невиновности мужа. Не отрывая от него любящих глаз, она отрицала все, что было напечатано в прессе. Она говорила, что все это – происки дьявола и попытка разрушить созданную им церковь.
Но средства массовой информации узнавали все новые и новые подробности о любовных романах Бобби. Перед телевизионными камерами прошла целая вереница женщин. Все они называли себя любовницами известного телевизионного евангелиста. Это подорвало веру Сары в порядочность мужа, так же как и ее эмоциональное равновесие. Постепенно она превратилась в жалкое, раздавленное жизнью создание. От уверенной в себе женщины и любящей матери, которую когда-то знала Сьюзи, осталась только тень.
Средства массовой информации разрушили их семейную жизнь, вытащили имя ее матери на первые полосы газет и журналов, обрушили на семью потоки грязи. Сара не выдержала этой бешеной атаки. По настоянию родителей она развелась с Бобби Суэйном, изменила имя и тайно переехала в другой город. Вместе с дочерью они обосновались в маленьком сельском городке Элгине, что к востоку от Остина в штате Техас, пытаясь скрыться от дальнейших унижений.
Скандал разрушил семью и навредил Саре, но Бобби Суэйн сумел выйти сухим из воды. Очень скоро он снова начал проповедовать с кафедры, собирая вокруг себя все больше и больше сторонников, которые с радостью несли в церковь пожертвования, а Бобби, как и прежде, набивал ими свои карманы. Все это кончилось тем, что один из разгневанных пожертвователей подал на проповедника в суд за растрату церковного фонда. Судебный процесс окончательно уничтожил преподобного Бобби. Он спрятался от мира в своем роскошном доме за семью золотыми дверями.
После второго скандала Сьюзи стало ясно, что попытка матери скрыть прошлые связи с Бобби Суэйном оказалась тщетной. В руки журналистов попали протоколы судебных заседаний, и очень скоро репортеры выследили Сару и Сьюзи в Элгине.
На их головы обрушились потоки невероятной лжи. Журналисты утверждали, что бывший проповедник прячет награбленные средства в доме своей бывшей жены. В течение долгих месяцев Сара и Сьюзи страдали от нападок прессы. Это безумие прекратилось только тогда, когда преподобный Суэйн был заключен в тюрьму.
После этого Сьюзи решила больше никогда не использовать свою фамилию, и забыла о том, что она дочь проповедника.
У Сьюзи было достаточно оснований ненавидеть средства массовой информации и избегать их. Вот почему она не хотела открыто бороться с ними. Ради спокойствия своей матери и своего собственного блага ей было необходимо оставаться в тени, а ее отношения с отцом должны были остаться в прошлом.
Но это может помешать ей встречаться с Гилом!
Эта мысль причиняла ей страшную боль. Простонав, она встала с постели, откинула с лица растрепавшиеся волосы, сдавила ладонями виски. Если она будет продолжать поддерживать отношения с Гилом, репортеры быстро выяснят, кто она такая, и снова начнут в прямом эфире развешивать грязное белье их семьи. Мать этого уже не перенесет! Ее здоровью и психике был нанесен непоправимый ущерб. Сейчас она слишком слаба.
Сьюзи опустила руки и заставила себя успокоиться. Она убеждала себя в том, что ничего страшного не произойдет. Пока никто не знает о том, что она была на ранчо Гила, а после этих выходных уже и нечего будет узнавать. Они вернутся в Остин и продолжат жить каждый своей жизнью. Гил – в губернаторском особняке, а она – у себя дома. И все на этом кончится.
Странно, но эта мысль скорее угнетала ее, чем успокаивала.
Чтобы отвлечься от тягостных размышлений, Сьюзи отправилась на кухню и изучала ее до тех пор, пока не нашла достаточно посуды и продуктов для приготовления ужина. Она решила, что привычное дело успокоит ее. Готовя еду, Сьюзи избавлялась от раздражительности. Она с удовольствием экспериментировала со всеми этими фантастическими предметами и приспособлениями, которые мать Гила привезла сюда для его будущей жены.
Наклонившись к плите, чтобы проверить жаркое, Сьюзи вдруг вспомнила слова Гила «когда-нибудь здесь появится женщина, моя жена».
Ей стало очень грустно, и, чтобы хоть как-то развеяться, она подошла к окну и, обхватив себя руками, стала смотреть вдаль. Сьюзи знала, что очень глупо мечтать о совместной жизни с Гилом здесь, в этом доме. Это было совершенно невозможно. Их отношения закончатся уже в понедельник. Но она ничего не могла поделать с собой. Желание когда-нибудь поселиться в этом доме оказалось сильнее разумных доводов.
Сьюзи стояла у окна, мечтая о будущем, которое было невозможно. Неожиданно в поле ее зрения появился Гил. Она прильнула к окну, наблюдая за тем, как он скачет на лошади к загону. Как он красив и мужествен, как естественно держится в седле! Когда, натянув поводья, он остановил лошадь и спрыгнул на землю, Сьюзи схватилась рукой за сердце. Впервые в жизни она почувствовала, как сердце ее трепетно забилось при виде мужчины. Раньше Гил признавался ей в том, что с ним происходит то же самое, когда он думает о ней.
Уж не влюблена ли она в него? Когда Сьюзи спрашивала себя об этом, кровь в ее жилах бежала быстрее.
«Может быть, это только физическое влечение», – напомнила она себе его слова, повернулась к двери и через секунду уже была на улице, так ей захотелось увидеть его, прикоснуться к нему.
– Гил! – закричала она и, размахивая рукой, побежала к загону.
Снимая уздечку с головы лошади, Гил повернул голову и посмотрел на Сьюзи. Лицо его озарилось радостной улыбкой. Повесив уздечку на столб, он закрыл загон и, широко раскинув руки, повернулся к Сьюзи. Радостно смеясь, она бросилась к нему в объятия.
Гил прижал Сьюзи к себе и оторвал ее от земли. Тяжелые мысли тут же покинули ее, вырвавшись наружу вздохом облегчения. Сьюзи сорвала с головы Гила шляпу и швырнула ее в сторону, затем крепко поцеловала его.
– Эй! Что все это значит? – лукаво улыбаясь, спросил он.
Сьюзи провела пальцем по влажному следу, оставленному шляпой на его голове.
– Я соскучилась, – глядя ему в глаза, ответила она.
– Черт! – буркнул Гил. – Тогда мне стоит чаще оставлять тебя одну.
Сьюзи бросила на него хитрый взгляд.
– Только попробуй, ковбой! Я привяжу тебя к своей постели.
– Ммммм… – Гил подбросил ее вверх. – Я не против.
Смеясь, Сьюзи поцеловала его в губы.
– Проголодался? – спросила она.
– Тебя я хочу всегда.
– Я говорю о еде, – высвобождаясь из его рук, сказала Сьюзи.
– Ты приготовила нам поесть?
– Нет, – язвительно ответила она. – Я заказала еду в магазине.
Гил обнял ее за плечи и повел к дому.
– Надеюсь, что-нибудь китайское. Я весь день мечтал о чоу-мейн.
– Ты меня рассмешил.
Гил игриво толкнул ее бедром.
– Так что же ты приготовила?
– Говядину в грибном соусе, зеленые бобы и жареный лук. Это все, что я смогла найти. – Она неодобрительно посмотрела на него. – Твои продуктовые запасы на редкость скудны.
Гил пожал плечами.
– Я здесь бываю редко, поэтому нет смысла запасать много.
Сьюзи посмотрела на зеленые пастбища и высокие холмы вдалеке.
