своего сотового, надеясь, что Стефани позвонила ему и оставила сообщение. Когда включилась запись, он быстро набрал номерной код своей голосовой почты. Прижав трубку к уху, стал слушать.
— О, нет, — простонал он и оперся рукой о стену, чтобы устоять, пока слушал мужчину, назвавшегося полицейским из Остина, который доложил, что его дочь, Меган Паркер, в настоящее время находится в полицейском участке Остина.
Стерев дрожащей рукой пот со лба, Уэйд стал ждать следующего сообщения.
— Уэйд. Это Стефани. Я разговаривала с Меган, она в полицейском участке Остина на Седьмой улице. Она в порядке, хотя, понятное дело, напугана. Я сейчас еду туда, к ней. Мне ее не отдадут, поэтому тебе нужно приехать в Остин как можно быстрее.
Бросив трубку, Уэйд вскочил в машину. Он убьет Анжелу. Если только когда-нибудь доберется до нее, то свернет ей шею. Как она это провернула, этого Уэйд не знал, но если Меган в полицейском участке, то в этом виновата Анжела.
Дверь комнаты для свиданий резко распахнулась, и вошел Уэйд. Он бросил один взгляд на Меган, свернувшуюся калачиком возле Стефани, потом быстро посмотрел на Стефани, безмолвно спрашивая, все ли в порядке с девочкой. Кровь отхлынула от его лица.
— С ней все хорошо, — прошептала Стефани. — Просто утомилась.
Меган подняла голову и заморгала.
— Папа? — сонно пробормотала она. Ее личико сморщилось, на глазах выступили слезы. — Ох, папа, прости меня.
Уэйд в два шага пересек комнату и подхватил ее на руки.
— Ничего, малышка, — успокаивающе проговорил он, потом спрятал лицо у нее в волосах и проглотил собственные слезы. — Слава богу, что с тобой все в порядке. Это главное. Ты в безопасности.
Меган крепче прижалась к нему.
— Я хочу домой, папа. Пожалуйста, отвези меня домой.
— Не волнуйся, моя хорошая. Я уже все уладил с полицией. Мы можем ехать. — Он остановился в дверях, словно только сейчас вспомнил о Стефани, и вопросительно поднял бровь. — Тебя подвезти?
Стефани встала, осознав, что теперь, когда Уэйд с дочерью воссоединились, в ее услугах больше не нуждаются. Ей бы следовало испытывать облегчение, но она чувствовала необъяснимую печаль.
Девушка заставила себя улыбнуться.
— Нет, я на машине.
Направляясь по дороге в Джорджтаун, Стефани размышляла, какой у нее выбор. Она слишком устала, чтобы прямо сейчас ехать в Даллас, однако спать в родительском доме ей негде. Часть мебели, которую она оставила себе, увезена в Даллас, а остальное забрала благотворительная организация.
Увидев вывеску мотеля, она сбросила скорость, прикинув, что можно снять на ночь комнату, но передумала и поехала дальше. После сегодняшних событий ей необходимы покой и знакомая обстановка, даже если это означает, что придется спать на полу.
Приехав, Стефани не стала заезжать в гараж. Выйдя из машины, она тихо застонала и потянулась, разминая затекшие мышцы. Надеясь найти что-нибудь, чтобы соорудить постель, она открыла заднюю дверцу машины и порылась в имеющихся там запасах. Ей удалось отыскать тонкое одеяло и маленькую подушку, которую подкладывала под шею, когда летала на самолете. Прихватив также коробку с отцовскими письмами, она направилась в дом.
Побродив из комнаты в комнату в поисках наиболее удобного места, Стефани в конце концов решила, что ковер в ее спальне самый мягкий. Она поставила коробку, опустилась рядом с ней и взбила подушечку. Довольная тем, что сделала все, чтобы устроиться поудобнее, она легла на бок и, натянув одеяло до плеч, утомленно вздохнула раз, другой… и уснула.
— Папа?
— Да?
— Мама сказала, что вы со Стефани когда-то были помолвлены.
Уэйд напрягся, затем заставил пальцы расслабиться и опустил жалюзи, чтобы утром солнечный свет не помешал Меган отдыхать.
— Да, были.
— Мама сказал, что ты разорвал помолвку, чтобы жениться на ней.
Добавив еще один пункт к длинному списку причин презирать свою бывшую жену, которыми Меган уже снабдила его по дороге домой, Уэйд подошел и сел на край кровати.
— Да, это правда, — ответил он, не желая обременять ее подробностями.
Слезы выступили на глазах Меган.
— Это я виновата, да? Из-за того, что мама была беременна мной, тебе пришлось расстаться со Стефани.
— Нет, солнышко, — заверил Уэйд девочку. — Вина на мне. Ты здесь ни при чем.
— Она тебе все еще нравится, да? Стефани, я имею в виду.
Уэйд печально улыбнулся и погладил ее по щеке.
— Да, и, наверное, всегда будет.
— Но вы же и сейчас еще можете пожениться, разве нет? Ты ведь больше не женат на маме.
Он опустил взгляд, не зная, что ответить.
— Все не так просто.
Меган села, подтянув к себе колени.
— Почему?
Уэйд заколебался, пытаясь сообразить, как объяснить, почему он не может жениться на Стефани, чтобы дочь снова не почувствовала себя виноватой.
— Брак — это большая ответственность, — начал он.
Меган закатила глаза.
— Ой, как будто я этого не знаю.
Усмехнувшись, Уэйд взъерошил рукой волосы.
— Если ты такая умная, тогда скажи, почему я должен жениться на ней.
— Потому что она сексуальная.
Он поперхнулся смешком, потом покачал головой.
— Только пустой человек женится на женщине из-за ее внешности.
— Но это же не единственная причина, — возразила Меган, затем принялась загибать пальцы: — Она умная, модная, классная и очень, очень хорошая. — Девочка опустила руки, ее глаза наполнились слезами. — Она приехала в Остин, чтобы побыть со мной, и обнимала меня, когда я плакала, прямо как настоящая мама. С ней я почувствовала себя защищенной, любимой. Даже зная, какой плохой я была, она не ругала меня, не отчитывала. Она просто была… хорошей.
Уэйд уставился в одну точку, гадая, является ли доброта Стефани по отношению к Меган знаком того, что она больше не питает к девочке неприязни.
— Меган? — неуверенно проговорил он. — Если мы со Стефани поженимся, она станет твоей мачехой. Как ты к этому отнесешься?
Меган секунду размышляла, словно раньше это не приходило ей в голову, потом улыбнулась:
— Это будет клёво.
— Ты уверена? Хорошенько подумай, прежде чем отвечать, — предупредил Уэйд. — Она станет жить с нами в одном доме, и, я уверен, у нее будут свои требования, которые нам придется выполнять.
Меган откинулась назад и подозрительно оглядела его.
— Пап, ты говоришь так, словно она какая-то ведьма.
Он пожал плечами.
— Просто я хочу убедиться, что ты понимаешь самое главное: если мы со Стефани поженимся, ты должна будешь относиться к ней с тем уважением, которого заслуживает любая мать.
Девочка вскинула бровь и посмотрела на него свысока.
—
— Ты знаешь, что я имею в виду.
