Техасская история

— Я встречалась с поверенным Бада. Он рассказал мне.

— И ты не разозлилась?

— Нет. Удивилась — да, но не разозлилась. Бад оставил тебе свою землю, потому что знал: ты будешь любить ее так же сильно, как любил он. — Стефани усмехнулась. — И я бы не удивилась, если он сделал так в надежде, что это сведет нас вместе.

Улыбнувшись, Уэйд кивнул.

— Это очень похоже на Бада. — Посерьезнев, он встал рядом с ней на колени и поднес ее руки к своим губам. — Стефани Кэллоуэй, не окажешь ли ты мне честь стать моей женой?

Стефани уставилась на него, словно боялась, что это сон и она сейчас проснется.

— Так ты согласна?

Смеясь, она обвила его за шею руками.

— Да, да, тысячу раз да!

Уэйд стиснул ее в объятиях и спрятал лицо в волосах.

— Я так долго ждал, когда ты скажешь это, — пробормотал он, затем отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза. — Мы будем семьей. Ты, я и Меган. — Громкое «гав» заставило его взглянуть в сторону двери, где сидел Малыш и выжидательно смотрел на него. Улыбнувшись, Уэйд добавил: — И Малыш. — Он снова посмотрел на Стеф, и улыбка сползла с его лица. — Я люблю тебя, Стефани Кэллоуэй.

— Не больше, чем я люблю тебя, Уэйд Паркер.

Он взял ее лицо в ладони.

— На этот раз у нас все получится. Ничто и никогда не разлучит нас.

— Ничто, — пообещала она. — И никогда.

Эпилог

Стефани медленно повернула руку, наблюдая, как свет от настенного бра играет на кольце с изумрудом. Это было то самое кольцо, которое Уэйд надел ей на палец почти тринадцать лет назад. Кольцо его матери. Через две недели после этого она сорвала кольцо с пальца и швырнула им в него. Зажмурившись от нежелательного воспоминания, она сжала пальцы в кулак, словно защищая кольцо, и молча поклялась больше никогда не снимать его.

Вздохнув, Стефани открыла глаза и потянулась к последней пачке писем, лежащей на тумбочке. Она прочла их, как и обещала себе, и осталось только одно. Взяв конверт, она открыла его и вытащила сложенные листки. Когда Стефани разворачивала их, ей на колени упал оторванный кусочек бумажки.

— Что это? — пробормотала она и стала рассматривать клочок. На одной стороне были написаны от руки какие-то непонятные слова, а на другой стояла нотариальная печать и подпись: Элен Томпсон.

Хмурясь, Стефани снова попыталась разобрать смысл написанного, но быстро сдалась. Одно было совершенно ясно: это кусок какого-то документа.

Надеясь найти объяснение в отцовском письме, она отложила клочок в сторону и разложила письмо на коленях.

Дорогая Жанин!

Высылаю тебе часть документа, хочу, чтобы он был у тебя. На всякий случай сохрани его. Я раньше не рассказывал тебе об этом, но, честно говоря, просто думал, что мужчина, который дал его мне, был либо не в себе, либо пьян. Сейчас объясню.

В ночь перед тем, как вылететь во Вьетнам, мы с другими парнями были в баре в Остине, а этот человек подошел к нашему столику и предложил угостить всех выпивкой. Мы пригласили его присоединиться к нам, и он рассказал, что его сын был убит во Вьетнаме. Это случилось за несколько лет до нашей с ним встречи, но я видел, что мужчина все еще скорбит. В общем, он сказал, что теперь, когда его сын погиб, ему некому оставить свое ранчо, и добавил, что хочет оставить его нам. Он вытащил эту купчую, заставил каждого из нас подписать ее, затем разорвал на шесть частей и вручил каждому кусок. Он сказал нам, что когда мы вернемся из Вьетнама, то сложим куски вместе и приедем, чтобы заявить права на ранчо.

Не знаю, получится ли из этого что-нибудь, но пусть этот клочок будет у тебя на случай, если я не вернусь домой. Что-то вроде страховки, полагаю.

Я никогда всерьез не думал о смерти, но в последнее время мысли о ней почему-то преследуют меня. Может, это потому, что вскоре у нас появится ребенок? Я беспокоюсь, что будет с тобой и малышом, если со мной что-нибудь случится. Деньги от армии ты получишь, это я знаю точно, вот только достаточно ли их будет, чтобы ты могла не работать? А мне бы не хотелось, чтобы у вас были подобные проблемы.

Надеюсь, я не сильно расстроил тебя. Я написал это с единственной целью, чтобы ты по возможности воспользовалась этим, если со мной случится беда. Остальные парни будут знать, что делать, и свяжутся с тобой. Можешь доверять им. Они позаботятся, чтобы ты получила справедливую долю.

Ну, пора заканчивать. Рано утром мы выступаем в район, где идут бои. Надеюсь, скоро увидимся.

Навсегда твой, Ларри.

Моргая, чтобы прогнать слезы, Стефани аккуратно сложила письмо, затем взяла оторванный клочок бумаги. Страховка, печально подумала она, вертя бумажку в пальцах. Поскольку девушка никогда не слышала, чтобы мать получала какое-то неожиданное наследство, она склонна была верить, что отец был прав. Тот человек был либо не в себе, либо пьян.

— Ты еще не спишь?

Стефани подняла глаза и обнаружила Уэйда, стоящего в дверях. Хотя она переехала к нему, но отказалась спать с ним в его спальне до тех пор, пока они не поженятся. Присутствие его дочери обязывало соблюдать приличия.

Улыбнувшись, Стефани похлопала по кровати рядом с собой.

— Я только что прочитала последнее письмо отца.

Он плюхнулся на кровать с ней рядом и вытянул ноги.

— Ну и как? Какие-нибудь новые открытия?

— Не знаю. — Стефани нахмурилась и подала ему клочок бумаги. — Взгляни, это было в письме.

Уэйд изучил вначале одну сторону, затем другую, пожал плечами и отдал бумажку ей.

— Что это? Какой-то секретный код?

Она мягко рассмеялась.

— А что, и вправду похоже, верно? — Затем улыбка ее сникла, и она покачала головой. — Отец прислал это маме и попросил сохранить. Сказал, что это страховка на случай, если он не вернется домой.

Уэйд еще раз внимательно оглядел клочок.

— Совсем не похоже на страховой полис.

— Это не страховой полис. Какой-то мужчина дал его отцу в ночь перед отправкой во Вьетнам. Ему и еще пятерым солдатам. Это было что-то вроде соглашения, полагаю. Сказал, что его сын погиб во Вьетнаме, и поскольку ему некому оставить ранчо, он захотел, чтобы мой отец и его друзья унаследовали его.

Уэйд хохотнул.

— Какой человек в здравом уме отдаст свое ранчо шестерым совершенно незнакомым людям?

— Отец думал точно так же. В письме он сказал, что, вероятно, мужчина был либо пьян, либо не в себе. — Стефани задумчиво помолчал; — Интересно, что сталось с другими пятью парнями. — Она