Вот здесь я уже запутался. Откровенно говоря, все, что я знал об Академии, я мог изложить буквально за несколько минут неспешной беседы. Нужно расспросить Харальда, раз уж он столько всего знает.
– Подожди. А как же адеры?
– Ладно, объясню тебе все в подробностях, – вздохнул воин. – Запоминай, может, и пригодится. Как ты уже наверняка знаешь, существует семь Первооснов Мира, или Стихий, как их еще называют: Огонь, Вода, Земля, Воздух, Тьма, Свет и Жизнь. – Я кивнул. – Так вот, учитывая, что обучение владению Светом и Тьмой производится при храмах богов соответствующей направленности, есть пять стихийных факультетов, по одному на Стихию, плюс Рунный факультет, которые и составляют Академию.
– Я пока ничего… – прервал я Харальда, не совсем понимая, куда он ведет.
– Поймешь… Так уж сложилось, что на факультетах Стихий обучаются одни лишь благородные, оставив Рунный на откуп другим сословиям. Вот выпускники этого факультета и получают звание колдуна и приставку к имени «адер», что с древнего наречия значит «приближенный». Звание же мага получают только выпускники стихийных факультетов. И, предваряя твой вопрос, скажу – разница огромна: срок обучения магов составляет пять лет, а колдунов всего год. Чему можно за это время научиться? Вот и выходят неумехи, способные лишь на простейшие действия. К тому же как боевые чародеи колдуны абсолютно несостоятельны, их магия слишком слаба и медлительна.
– Я не понимаю, – возмутился я. – Ведь государству должно быть выгодно, если у него много высококвалифицированных чародеев!
– Так-то оно так, но ты не учел страха потери власти и косности мышления большинства благородных. Они искренне верят в собственную избранность!
– Хорошо, допустим, боевых магов из простонародья они боятся растить… – Я заходил по комнате, в запале почти не чувствуя боли. – Но ведь рунных-то вполне можно обучить полноценно, если они так слабы в бою.
– А зачем рисковать? Для бедноты вполне хватает и того, что могут предложить колдуны, а богачи имеют возможность приобрести необходимый артефакт у гномов. Вот уж где великие мастера по рунам.
– Получается, шансов стать боевым магом у меня нет? – спросил я разочарованно. Харальд говорил очень убедительно, и причин ему не верить не было. – Тогда остается Рунный факультет…
– Здесь шансы есть, но небольшие. Если ты еще не понял, государственный строй Эсхара полностью прогнил: благородные ненавидят и презирают второе сословие, богатые купцы презирают свободных крестьян и горожан, а те в свою очередь презирают крепостных. На Рунном учатся только люди второго сословия. Почему ты решил, будто тебе позволят стать с ними вровень?
– Что же делать?
Я начал отчаиваться – слишком уж безрадостную картину нарисовал собеседник. Харальд молчал, раздумывая.
– Пожалуй, я смогу помочь… А теперь спи, завтра утром тебе рано вставать. – Капитан резко поднялся на ноги и вышел, я не успел даже спасибо сказать.
Что ж, спать так спать. Возражений не имею.
Рано утром, едва только взошел Мистель и открылись городские ворота, я вошел в Стратон, направляясь к видневшемуся в центре города комплексу зданий Академии. Улицы столицы гудели: скакали верхом на великолепных лошадях благородные, старательно демонстрируя всем свои гербовые перстни, степенно проходили жрецы в плащах черного и белого цветов, окаймленных алой полосой… А уж сколько вокруг мельтешило простонародья!
Дважды меня толкали и отгоняли в сторону сурового вида купеческие охранники, защищая обвешанную шелками и драгоценностями, как древо желаний, тушку хозяина. Один раз чуть не затоптал лошадью высокомерный дворянин, сначала с удивлением уставившийся на меня, оценивая мою внешность. Мы были похожи внешне: одинаково снежно-белая кожа, высокий рост, оба жгучие брюнеты, а затем презрительно скривился, не увидев у меня на пальце перстня. Я поспешно ретировался, затерявшись в толпе. Лучше не искушать судьбу, мало ли что фору взбредет в голову. Вокруг море людей (в Стратоне проживало около ста тысяч человек), но ни один и пальцем не пошевелит, если дворянин меня прямо на улице прирежет. А оправдаться он сможет. Проходили.
Лишь спустя минут сорок я подошел к воротам Академии, сегодня по случаю приема абитуриентов открытым настежь. Никто меня задерживать не стал, даже документов не спросили, хотя на городских воротах промурыжили долго, в конце стребовав двойную плату за вход.
И вот я внутри.
Сразу за воротами, метрах в тридцати, расположено огромное здание учебного корпуса, которое занимало больше половины площади двора, с одной стороны подступая к стене, а с другой оставляя небольшой промежуток для мощенной мрамором дорожки, уходившей в глубь двора. Что там расположено, я мог только гадать.
Огромные, тяжеленные с виду двери с надписью «Главный вход» открылись с потрясающей легкостью, никак не сочетавшейся с их внешним видом. Я вошел. Внутри было пусто, лишь несколько пышно одетых парней и девушек в окружении охранников и слуг бродили по залу, а в креслах у стены восседали надутые от собственной значимости их родители. Ни одного благородного не было, хотя естественно, и они могли сегодня попробовать поступить. Но сдавать экзамен вместе с простолюдинами? Фи!
– Благородный фор, позвольте узнать ваше имя?! – подобрался ко мне сзади одетый в расшитую серебром ливрею служащий, принявший меня по ошибке за дворянина (спасибо Харальду за одежду).
Здесь стоит немного объяснить сложившуюся ситуацию. Дело в том, что в Эсхаре наблюдается один любопытный феномен – четкое разделение благородных и простолюдинов по внешнему виду…
Случилось это шесть столетий назад. В королевстве эльфов Ночи, чьи владения располагались на другом конце материка, в результате государственного переворота произошла смена правящей династии. Проигравший и изрядно поредевший бывший правящий род Рроуниссилл отправился в изгнание… Спустя год в Эсхаре появилась новая королева, отнюдь не человеческих кровей. Естественно, скоро примеру короля последовали и его подданные.
Так в среде эсхарских дворян появились полукровки, перенявшие от своих эльфийских родителей более высокий рост (в среднем на голову выше коренастых и смуглых простолюдинов), густые черные волосы, белую, не поддающуюся загару кожу, утонченные черты лица (хотя и вполне человеческие), возможность прожить до ста пятидесяти лет и превосходящие людские ловкость, скорость реакции и силу. Правда, на этом общее с эльфами Ночи у полукровок и заканчивалось: оранжевые глаза с вертикальными зрачками и приличной длины когти с клыками, а также заостренные уши потомкам беглецов не достались, как и ночное зрение с повышенной регенерацией. Хм… я, кажется, отвлекся.
Дальше же все понятно. Хотя эльфов было всего полтора десятка и они породнились только с несколькими родами, но, учитывая браки благородных в своем узком кругу, спустя шестьсот лет девяносто процентов благородных Эсхара щеголяло белой кожей – эльфийская кровь оказалась сильна и не желала сдавать свои позиции даже спустя столько столетий. Ах да, род Рроуниссилл однажды ночью поголовно вырезали Ночные Тени – элитные убийцы Темного Престола.
– Харлаф, сын Брамака, из Больших Петухов, – ошарашил я чиновника.
Что началось дальше, нужно было видеть – на лице несчастного за несколько мгновений отразилась целая гамма чувств – от удивления и досады до злости и крайнего раздражения. Как бы его не хватил инфаркт от таких страстей!
– Хорошо, – играя желваками и украдкой оглядываясь по сторонам, не заметил ли кто-нибудь его оплошности, буквально выплюнул писарь, небрежно черкая что-то пером в небольшой книжице. – Тебе налево.
Я пожал плечами и поспешил последовать совету, направившись к стоящим у стен креслам… Где и просидел следующие десять часов. Мимо меня в дверь экзаменационного покоя проходили все новые и новые люди, кто-то выходил обратно, улыбаясь и едва ли не приплясывая, кто-то с трудом сдерживая слезы, а мое имя никак не выкрикивали, продолжая упорно игнорировать. Попытка поспорить окончилась ничем – мое возмущение разбилось о холодное презрение секретаря и угрозу выпроводить за дверь.
Внезапно удар колокола оповестил об окончании испытаний через час. Я решительно встал и
