Что Ельцин завещал Путину
Я уже приводил здесь слова Валентина Юмашева: никаких таких 'государственных' заветов, заветов по поводу расстановки кадров Ельцин Путину при последних встречах не давал, разговор шел главным образом на 'приземленном', обычном, 'бытовом' уровне, хотя собственно бытовые темы, касающиеся уходящего президента и его семьи, тоже не затрагивались. Татьяна Борисовна подтверждает эту версию:
'Оговаривались ли условия жизни страны при новом президенте? Кадровая, экономическая политика? Был ли какой-то пакет соглашений, писаный или неписаный? Отвечаю. Кроме фразы 'Берегите Россию' папа ни о чем не попросил Владимира Владимировича. Ни о родных, ни о близких, ни о курсе (для него это было очевидно) (то есть очевидно было, что Путин продолжит ельцинский курс. -- О.М.), ни о сохранении дорогих сердцу папы кадров. Исполняющий обязанности президента был абсолютно свободен в кадровой политике, в выборе дальнейшей стратегии. Что, в общем, и подтверждается жизнью'.
Прав ли был тогда Ельцин, не заговорив о главном -- о том, каким курсом, его преемнику следует вести страну? Татьяна Юмашева считает, что это было правильно -- уйти и со стороны наблюдать за происходящим. Встречаться, если есть такая возможность, с действующим президентом, говорить ему, если что-то смущает или кажется неправильным. А уж будет ли новый глава государства прислушиваться к мнению своего предшественника или не будет, -- это его выбор и его право.
Не раскаивался ли Ельцин?
Среди вопросов, которые задал Юмашевой корреспондент журнала 'Медведь', был и такой: что в действиях Путина представлялось Ельцину неправильным, ошибочным, на что он резко реагировал, против чего протестовал? Как мне кажется, Татьяне Юмашевой не очень хочется распространяться на эту тему.
-- Да, какие-то вещи его смущали, раздражали, -- говорит она. -- Возвращение гимна, например. Но он понимал, что у нового президента свое понимание, что нужно стране, людям, и считал, что это неизбежно и правильно, когда у президента своя позиция. Конечно, он сам бы делал какие-то вещи иначе, чем это делал Владимир Владимирович. Но сегодня именно Путин президент, и это его право и обязанность действовать так, как он считает нужным, а не так, как это кажется правильным Ельцину.
От других людей мы знаем, что реакция Ельцина на некоторые действия нового президента не была столь философски умиротворенной.
Аналогичный вопрос, даже в еще более острой форме, интересовал и многих читателей блога: не раскаивался ли Борис Николаевич в своем выборе? Однако дочь первого президента так и не ответила на него. При этом поблагодарила 'за мудрые слова' блоггера Александра Билецкого, плотника по профессии, который написал в своем комментарии:
'Cпасибо за подробное и очень интересное воспоминание. Вы очень тактично опустили условия, при которых делался выбор: экономика страны в глубоком кризисе после дефолта 1998 года, социальная структура общества -- социалистическо-бюджетная, международная агрессия на Кавказе, и наконец, -- острый бюджетный дефицит при крайне низких ценах на энергоносители. На рубеже веков открытым был сам вопрос о целостности и самом факте существования России. В таких условиях, при такой постановке вопроса, -- мера ответственности при выборе кандидата на должность 'Верховного кризис-менеджера' -- колоссальная. Цена ошибки, уступки, слабости -- само существование России на карте мира.
Требовался умный, волевой русский человек, которому бы доверило свою судьбу абсолютное большинство граждан России. И это Божье Чудо, что такой человек был в принципе и слава Богу, что Ваш отец остановил свой выбор на этой кандидатуре.
Условия, при которых делается выбор, имеют огромное значение… Сегодня, в условиях довольно спокойного протекания нового кризиса, отсутствия угрозы целостности страны, отстроенного механизма управления, наличия системы контроля со стороны государства за ключевыми экономическими отраслями, можно рассуждать об уровне культуры и демократичности стиля В. В.Путина, но в 1999 году Б.Н.Ельцину да и всей стране было не до тонкостей и галантностей. В тех условиях Ваш отец принял в интересах ВСЕЙ страны ЕДИНСТВЕННО верное решение. Упокой Господь душу Бориса с миром!
Демократия, конечно, очень хорошее слово, но в жизни конкретные механизмы должны соответствовать среде внедрения. По меньшей мере, глупо в дурдоме давать право пациентам на свободный выбор врачей, процедур и лекарств. Россия, слава Богу, не дурдом, но и духовно-нравственным здоровьем общество похвастаться пока не может.
Мы все еще требуем большего, чем сами готовы отдавать. Нас все еще претит от ответственности и прет от желаний (так в тексте. -- О.М.) Мы все еще ищем внешнего врага, чтобы оправдать собственную лень, равнодушие и лицемерие. И поэтому, мы имеем то правительство, которое заслуживаем и по Вере и по собственному объективному уровню развития. Но мы имеем и правительство, и возможность жить, делать выводы, и самосовершенствоваться в своем государстве. А это очень существенный аргумент за выбор Вашего отца.
Как пойдет развитие дальше, это вопрос, но очень важно, что бы сей процесс шел без обрушения прошлого, без революционных потрясений, с Верой в Господа, с любовью к Отечеству и уважением к своим согражданам.
Спаси Вас Господь!
С уважением Александр Билецкий».
Не думаю, что Татьяна Борисовна готова была бы слово в слово повторить этот комментарий, навеянный телевизионной пропагандой и религиозными проповедями, -- полагаю, 'мудрым' ей показалось суждение, что при тогдашних обстоятельствах и при тогдашнем, да и при нынешнем, 'духовно-нравственном здоровье общества' выбор Путина был 'единственно верным решением', а уж как дальше дело пойдет, -- это другой вопрос…
К теме 'Не раскаивался ли Борис Николаевич?' Татьяна Борисовна вернулась в интервью 'Известиям' 31 декабря 2009 года, но опять ответила уклончиво:
'Конечно, папа… не переставал волноваться, переживал за то, что происходит в стране. Наверняка хотел что-то подсказать, но всегда себя останавливал -- и только во время встреч с Владимиром Владимировичем высказывал свою точку зрения. Считал неправильным публично вмешиваться в действия президента'.
Непонятно, непонятно...
Главные достоинства -- аккуратность и исполнительность
Повторю еще раз, с кем бы из людей информированных я ни говорил на тему о том, какие, собственно говоря, качества побудили Бориса Николаевича выбрать Путина на роль преемника, перечислялись в основном такие: аккуратность, профессионализм, четкость в работе, исполнительность, прекрасные качества полемиста (хорошая реакция, упорство в отстаивании своих аргументов, своей позиции), способность к жестким действиям, вообще признаки сильной личности... Ни разу ни от кого я не услышал, что Путин показал себя убежденным демократом, причем так показал, что не поверить в это было невозможно.
Да он и не мог себя так показать, потому что он и в реальности таковым не был. Я уже говорил, что почти всю горбачевскую перестройку, когда вся страна бурлила, когда расшатывались и низвергались основы основ, Путин тихо просидел в этом самом Дрездене за этими самыми отчетами и пивом. В общем, был не вполне в курсе происходящего на родине.
Говорилось и о том, что, вернувшись в Россию, он также какое-то время как бы пребывал в неведении, что, собственно говоря, здесь творится.
'...До этого момента (до августовского путча. -- О.М.), -- признавался он позднее, -- я не мог оценить всей глубины процессов, происходящих в стране. После возвращения из ГДР мне было ясно, что в РОССИИ ЧТО-ТО ПРОИСХОДИТ (выделено мной. -- О.М.), но только в дни путча все те идеалы, те цели, которые были у меня, когда я шел работать в КГБ, рухнули'.
Вот веха - август 1991-го, -- когда человек как бы с Луны свалился и начал с удивлением оглядываться вокруг, пытаясь понять, куда же он попал…
А спустя всего лишь восемь лет он -- фактически глава государства...
Без сомнения, начало политической карьеры Путина и одновременно, как бы на это ни смотреть, первоначальный момент его внедрения в 'демократическую тусовку' -- это устройство на работу к Собчаку. Устройство совершенно случайное, по протекции приятеля. (Если отбросить в сторону возможность и еще худшего варианта, -- что он пошел туда по распоряжению кагэбэшного начальства).
У Собчака Путин опять-таки никак не проявил себя как демократ, вообще как публичный политик -- занимался хозяйственной деятельностью, международными связями. На людях -- опять та же самая шпионская привычка -- прятался у Собчака за спиной.
И в Москву -- по протекции своего питерского знакомого, ставшего вице-премьером Алексея Большакова -- попал опять-таки на хозяйственную работу -- к Паше Бородину...
Затем началась собственно политическая карьера, причем на самом высоком уровне.
Почему все-таки Ельцин не посчитал нужным как-то особо проверять, насколько прочны и глубоки демократические убеждения его преемника? Мне говорят: он был убежден, что после 1996 года в управлении государством уже невозможно отойти от основополагающих демократических принципов. Если, конечно, в результате каких-то потрясений к власти не придет Примаков или Зюганов. Но если он, Ельцин, отдает власть человеку уже следующего поколения, -- тут уж нет никаких сомнений, в каком направлении при этом его преемнике пойдет дальнейшее развитие России. Понятно -- это рынок. Понятно -- это весь набор демократических институтов: разделение властей, свободные суды, свободные СМИ. Ельцин, объясняют мне, был убежден: если к власти приходят люди из нового поколения, все это не может быть разрушено ни при каких обстоятельствах. Конечно, могут быть какие-то частные, небольшие отклонения, но общий вектор движения абсолютно очевиден и не может быть изменен никак. Поэтому главным для Бориса Николаевича было понять, есть ли воля у этого человека, которого он определяет себе в преемники, сможет ли он преодолеть те трудности, которые всегда возникают при руководстве такой страной, как наша.
В общем-то, действительно вроде бы вполне ясно: сделать следующим президентом 'стопроцентного' демократа и либерала в России невозможно. Давайте представим себе на минуту, что Борис Николаевич начал бы искать такого человека. На кого бы он обратил внимание? На Гайдара? На Чубайса? У нас ведь таких 'технологичных либералов', которым можно было бы доверить страну, -- раз-два и обчелся. Но согласитесь: вряд ли Гайдара можно поставить на первую позицию. Его ведь наш добрый народ разнесет в пух и прах за несколько месяцев… Да, он понятный человек, с понятной либеральной, демократической идеологией. Но он никогда не фигурировал как кандидат на эту самую позицию, поскольку ясно: он даже избран не будет ни при каких обстоятельствах. Про Чубайса, которого тот же народ так же ненавидит, как и Гайдара, даже больше, тоже нечего говорить. В общем, есть какая-то идеальная ситуация и есть возможная. И вот Борис Николаевич вроде бы перебрал в своем воображении всех, кого только можно было бы представить на президентском посту. И у него отпали фигуры, которые он считал недостаточно сильными, отпали те, кто, по его мнению, мог уклониться от главной, демократической, линии… Те, кого не примут избиратели… Остался -- Путин.
