Портил «туристический отдых» Карстен Роде, вознамерившийся в кратчайшие сроки сделать из ребят настоящих морских волков.
Лойма что ни день выходила на реку, маневрировала, сцеплялась с коггом крючьями, ставила и снимала парус. Все это вызывало пока еще глухой ропот, сулящий форменную бурю в будущем.
Известие о нежданном визите царя весь Иванго-род, кроме команды «Федора Крюггера», встретил с огромным энтузиазмом.
— Первомайская демонстрация получится, — сказал Шон.
— Ничего из-за стрелецких шапок не увидим, — добавила Дрель.
— И все-таки мы пойдем, — докончил за всех и подвел черту под дискуссией бледный Король. — Иначе точно каменьями забьют. Издаю новый указ — всем озаботиться костюмами. С Карстеном я поговорю — учебное плавание на один день отменит.
— Хоть какая-то польза, — промямлил гоблин, давеча свалившийся за борт и простывший в студеной наровской водице. — Я бы на папу Сау пошел смотреть. А какой-то Иван, пусть и Грозный…
— Шепотом, — погрозил ему пальцем назгул. — Шепотом высказывай свои неблагонадежные мнения, гоблинское отродье.
— Да, — завел обычную для своей «породы» шарманку ролевик. — Я быдло. Нет у нас аристократии, нет — и не надо! Мы — гоблины, природные демократы. Никаких царей, лордов, сэров и прочего ливера.
— И даже ты, природный демократ, сейчас закроешь свое хайло и пойдешь рукоплескать царю- батюшке.
— Есть, — отдал гоблин честь на американский манер и отправился шить себе «выходной костюм».
…Толпа бурлила и ликовала, в лучших традициях Советского Союза. На перекрестках стояли кучки вооруженных «солдат правопорядка», со знакомым скучающе-бдительным выражением на физиономиях. Было все, что положено — пробки из телег и коней, зажигательные речи непонятных личностей, сладости на лотках, подвыпившие люди неясного возраста, целовавшиеся шумно и громко, с патриотическими речами на устах и слезами в глазах..
Сам царь, восседавший на троне, водруженном вместо спешно разобранной потешной крепостицы, разочаровал многих.
— Он маленький, — пищала Дрель.
— Он не маленький, — наставлял ее Шон. — Он далеко.
— Скажите, почему он вовсе не похож на артиста Яковлева, — разорялась эльфийка.
— Чтобы враги не догадались, — терпеливо разъяснял ирландец.
— О чем?
— Чтобы ни о чем не догадались.
— Скучно…
Была джигитовка, стрельба, танцы и стеношный кулачный бой — любимая царем забава. Черный Хоббит даже сходил в ней поучаствовать. Вернулся с бланшем под глазом, в разорванной рубахе и очень довольный.
— Экзотика, — вздохнул он. — Прямо душа поет!
Под вечер все организованно вернулись назад, с каковым событием их и поздравил Бледный Король.
— Это прогресс в нашем маленьком коллективе, — сказал он прочувственно. — Никто не попал в ментовку и вытрезвитель, сиречь в острог и… опять в острог. Значит, мы стали организованной силой.
— Почему не бывает организованного бессилия, — спросила подружка Дрели.
— Не в Индии, дамочка, — сказал кто-то из гоблинов.
— По причине сегодняшнего парада и вашего хорошего поведения, — сказал назгул, — выражаю благодарность от лица службы и лично товарища Карсте — на Роде.
— А посущественнее чего нету? — с ленцой спросил битый в стенке Хоббит.
— А посущественнее — бочка вина!
В этот раз ангмарец сорвал аплодисменты.
— Веселого мало, — заметил Шон, налив себе вина во фляжку и примостившись на ступеньках игрушечного, какого-то очень не настоящего терема.
— А что такое? — спросил довольный жизнью Хоббит. — Из всех искусств для нас важнейшим являются кино, вино и домино. Кстати, я вырезал кости из деревяшки, проявив способность к народным ремеслам и смекалку. Сразимся?
— Война будет, — сказал печально Шон. — Не до домина.
— С чего ты взял?
— А ты в календарь загляни, у Майки или у Дрели остался. Совместишь со здешними датами и школьной программой…
— Вы опять про свою Ливонскую войну, мальчики, — девушка по кличке Майка присела рядом с Шоном. — Давайте лучше о бабах.
— Я знаю, что она должна вот-вот начаться, —
Хоббит шумно отхлебнул вино из рога и скривился. — Надо срочно принять Грузию или Молдавию в состав России. О чем это я… Начнется, не начнется — тянут кота за хвост…
— После такого шоу, — сказал Шон, медленно, но верно впадающий в мрачное ирландское национальное пьянство, — она может начаться хоть завтра.
— Вообще-то, — согласилась Галадриэль, — Шон прав. Вся эта первомайская демонстрация напоминала банальную идеологическую накачку.
— А я только научился обмотки правильно мотать, — печально заметил Филька. — Придется опять верные кирзачи вынимать из рюкзака.
— Для нас война в любом случае начнется очень скоро, — подошел ангмарец, водрузивший все же свою корону, причем не снимая «маскировочного костюма», отчего назгул сделался похожим на уходящего на пенсию сатира. — Карстен Роде собирается выходить в море.
— Кстати, пора определиться, — сказала Майка. — Кто будет ходить в плавание, а кто дома кашеварить.
— А чем вахтовый метод плох? — спросил Килька.
— Скорее подойдет комбинированный, — заметил ангмарец. — Та же самая Дрель наотрез отказывается убивать не знакомых ей лично немцев. Она — в Ивангороде, Майка тоже…
— Нет, я от здешней тоски и сидения за рогатками сделалась агрессивной, — сказала Майка, — и обуянной идеей убийства всех немцев и шведов на свете. Я лучница эльфийская, или где?
— Ты станешь стрелять? Убивать и калечить? Рискуя быть искалеченной или убитой самой?
— Стреляла же я на Неве, — проворчала Майка.
— Там мы все с перепугу чудеса творили, — вздохнул ангмарец, — выживали, так сказать, в состоянии аффекта.
— А теперь убийства будут целенаправленные, преднамеренные, совершенные по предварительному сговору, — презрительно выплевывая милицейские термины, отшутилась Майка. — Стрелять лучше, чем за рогатками сидеть. Хочу в море, и точка.
— Понятно, — схватился за голову Бледный Король. — Придется опять плебисцит проводить, чтоб его…
— Вот ты хоть и Бледный, а дурак, — грубо сказал гоблин Вася. — Какой-такой плебисцит-млебисцит, а? Выбрали тебя вождем — вот ты и отрабатывай зарплату. Назначай — кого в морской дозор, а кого — кашеварить.
