— Эй! Не вздумай отключаться! — Я затрясла его за костлявое плечо. — Давай, перекидывайся!
— Какая умилительная сцена, — протянул красивый женский голос с хрипотцой и легким акцентом. — Но на твоем месте, проклятая, я бы не настаивала на превращении. Поверь моему опыту, не стоит играть с оборотнем, когда его Луна так близко.
От неожиданности я выпустила плечо Виргиния, и он повалился на пол. Разворачиваться не хотелось, но пришлось.
— Идеальная ловушка. — Суккуб окинула освещенный угол одобрительным взглядом. — Наконец все сработало так, как следовало.
Она была так же прекрасна, как и в ту ночь, в клубе. Все тот же ретрошарм сороковых годов прошлого века. Угольно-черные волосы уложены глянцевой волной. Идеально выверенные «стрелки» на веках. Вызывающая красная помада. Шикарная чернобурка наброшена поверх черного кашемирового приталенного пальто. Шляпка-таблетка с легкой паутинкой вуали. Лаковые туфельки и клатч. Думаю, мало бы нашлось желающих поспорить с тем, что Ева Мюллер была безупречна с головы до крохотных ступней.
Мощный удар в спину оторвал меня от остолбенелого созерцания суккуба. Проехав пузом по бетону, я практически уткнулась носом в блестящие лаковые туфельки. И прежде чем успела подняться, тяжелая лапа опустилась мне на плечо и придавила к полу.
— Хороший мальчик. Можешь отпустить нашу пташку — она никуда от нас уже не денется.
Как только лапа убралась с моей спины, я откатилась в сторону и поднялась на четвереньки. Суккуб не двинулась с места, наблюдая за моими попытками подняться на ноги. Рядом с ней стоял Виргиний. Таким я его еще не видела. Цикл превращения завершился — на меня в упор смотрел здоровенный волчара. В отличие от фарфорово-неподвижной Евы Мюллер, он был точно натянутая струна нацеленного лука — только ослабь контроль, и кто-то умрет.
— Малыш, — неуверенно позвала я, обретя устойчивое вертикальное положение (не без помощи ближайшей стены).
Волк с рычанием оскалился. Ева присела и потрепала Малыша по загривку. Оборотень довольно заворчал. И сразу стало понятно, что стоит обтянутой черным бархатом ручке спорхнуть с широкого волчьего лба, мне конец.
— Бесполезно, проклятая, — хищно улыбнулась Ева. Зубы у нее были мелкие, ровные и очень-очень белые. — Когда с ним рядом его идеальная самка, его Луна, он не слышит других голосов. А я могу стать идеалом для любого мужчины — даже если он покрыт мехом.
Все, пора сваливать! Точнее, лететь за подмогой. Полиция, Инквизиция и «ВеликиЭ» тут будут как нельзя кстати. Причем все скопом, насколько мне подсказывала моя интуиция.
Судорога превращения прокатилась по телу, но желаемого результата это не принесло.
— Не так быстро, проклятая. — Ева элегантным движением встала на ноги, — Я слишком долго тебя искала. И поэтому тщательно готовилась к нашей встрече.
Она раскрыла свой лаковый клатч, и оттуда вырвалось облачко белесого пара. Стоило ему меня коснуться, как надетый рабочий халат стал растекаться по коже черной клейкой массой. Она в один миг расползлась по всему телу и застыла плотным твердым коконом, лишив меня способности шевельнуть хотя бы пальцем.
— Что вы творите? Отпустите меня сейчас же! — Я запрыгала на месте, пытаясь освободиться. — Вам это просто так с рук не сойдет. Вы вообще знаете, из какой я семьи?
— Разумеется, знаю. — Ева захлопнула клатч и опять засунула его под мышку, после чего почесала Малыша за ухом. — Я пять кланов в этом графстве перебрала, прежде чем на тебя наткнулась.
— Пять кланов? Вы про…
— С разговорами пока все, — оборвала меня суккуб. — Будет еще время поболтать, пташка моя.
Своей неподражаемой походкой она подошла ко мне и брезгливо ковырнула покрывшую меня застывшую массу. После чего отряхнула перчатки и позвала в темноту:
— Эй, Майк, ты там где? Тащи сюда свою мертвую задницу! Живо.
В глубине склада раздались звуки шаркающих шагов, коренным образом отличающиеся от четкого ритма каблучков суккуба.
— Ты быстрее можешь шевелиться? — состроила недовольную гримасу суккуб при виде плечистого зомби высотой почти в два моих роста. — Бери этот куль и тащи в машину. Положишь на заднее сиденье. Аккуратно положишь, а не кинешь. После этого можешь возвращаться в подсобку. Все понял?
Вместо ответа мертвяк подхватил меня на руки и взвалил животом вниз на плечо. Я уткнулась носом в его широкую спину. От нее одуряюще несло отдушкой «Морская свежесть», разложением и прорезиненной клеенкой.
— Бабушка! На помощь!!!
Мой отчаянный вопль охотно подхватило эхо, а Малыш поддержал тоскливым завыванием.
— Шайссссе!
Это было последнее, что я услышала, прежде чем мне сунули под нос что-то, воняющее еще более отвратительно, чем спина зомби, и мое сознание, а также трезвый ум и твердая память помахали мне ручкой.
Меня разбудил свет, пробивающийся через щель в неплотно задернутых шторах. Двигаться не хотелось. Тело наполняла отупляющая слабость. Как после чересчур долгого сна или хорошей дозы СС. Я вяло оглядывалась, пытаясь понять, где же меня угораздило очнуться.
Можете поверить, по роду своей не лицензированной деятельности мне приходилось бывать в самых разных гостиничных номерах, но таких роскошных апартаментов я еще не видела. Кровать с балдахином, банкетки на гнутых ножках, огромное трюмо. Лепнина с позолотой на потолке. Хрустальная люстра и стилизованный под начало прошлого века телефон. По стенам были развешаны картины с томными девицами и пухлыми ангелочками, а пол устилали ковры.
Вам интересно, как я смогла определить с первого взгляда, что нахожусь в комнате отеля? Может, тут дело в том, что при всем их разнообразии убранству гостиничного номера присущи некая обезличенность и аура непостоянства. Здесь витает свой особый, едва уловимый запах, не дающий ошибиться.
Хотя если быть до конца честной, вышитые на халате, в который я была одета, эмблема и название самого дорогого отеля столицы тоже сыграли свою роль.
В голове свербела не до конца оформившаяся мысль, вызывающая чувство крайнего дискомфорта. Впрочем, моя память недолго оставляла меня в неведении.
— Малыш! — Я резко села в кровати.
Одновременно с этим дверь в комнату со стуком распахнулась, явив мне полуобнаженного мужчину потрясающей красоты. Совершенное тело. Тонкие черты лица. Его густые белокурые волосы были заплетены в толстую косу, спускавшуюся куда ниже талии, а чистоте и нежности кожи, а также длине ресниц могла позавидовать любая девушка. А как этот красавец улыбался! Поверьте, если бы я могла, то обязательно написала поэму об его улыбке, ибо банальная проза тут не годилась.
Он прошел в комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— С пробуждением вас, прекрасная леди. — Мужчина прильнул к столбику кровати, не сводя с меня внимательного взгляда дымчато-синих глаз. — Надеюсь, вы прекрасно спали?
Пока я пыталась собрать разбегающиеся мысли в кучу и проблеять ответ, каким-то неуловимым движением он перетек на кровать. Его рука почти касалась моей босой ступни.
— Какая у вас ножка, — восхитился прекрасный незнакомец. — Такая крохотная, изящная. Эти пальчики просто умоляют, чтобы их поцеловали.
Прикосновение его губ к моей коже вызвало дрожь во всем теле, пробежавшую от кончиков пальцев на ногах к макушке и обратно.
— Александр, прекрати! — донесся до меня сквозь дымку сладостной истомы раздраженный голос Евы Мюллер. — Она нужна нам для дела.
Мужчина поднялся с кровати и повернулся ко мне спиной, на которой была вытатуирована цветная змея. Ее голова достигала плеча, а кончик хвоста прятался за резинкой широких штанов из некрашеного льна.
М-да, только убийственной парочки суккуб-инкуб мне тут не хватало для полного счастья. Хотя, что
