балкона. Если кто-нибудь попытается остановить нас, я его отвлеку. В этом случае ты побежишь без меня.
— Никогда, — горячо возразила Тэсс. — Или оба, или никто.
— Тэсс… — Крейг ласково обхватил ее лицо руками и, наклонившись, поцеловал. — Они будут нас преследовать. Нет смысла умирать обоим. Если придется выбирать, я предпочел бы, чтобы спаслась ты, а не я.
Она нежно поцеловала его в ответ и сказала:
— Ты не преувеличивал, когда признался Фулано, что мы пришли к соглашению. Мы просто этого не обсуждали, а на самом деле я хочу быть с тобой до конца жизни. — И она потянула его за руку.
— Куда ты? — не понял Крейг.
— Пойдем в комнату и будем вести себя там как любовники, иначе те, кто подслушивает, могут нас заподозрить. В Вашингтоне ты назвал меня «малышкой». Ты сказал, что так твой отец называл мать. Ну, малыш, давай доведем до конца начатое. Если нам суждено умереть… — Голос ее прервался, и она, всхлипывая, обняла его. — У нас больше не будет времени. Джеррард и Фулано ждут нас в восемь часов. Давай воспользуемся отведенным нам временем. Я очень хочу принять ванну и очень хочу принять ее вместе с тобой.
Она стала расстегивать его рубашку, целуя его соски; по груди Крейга катились ее теплые слезы.
— Ты уверена? — спросил Крейг.
— Я не собираюсь умирать, не испытав твоей любви. Ласкай меня, Крейг, ласкай мне грудь. О Господи, Крейг, я так боюсь.
— Знаю. Я тоже боюсь.
— Не хочу умирать… Да, вот так хорошо. Я очень боюсь, Крейг! Ниже, ласкай меня ниже.
Тесно обнявшись, они медленно двинулись к ванной комнате, то и дело останавливаясь, чтобы поцеловаться и снять друг с друга одежду, однако им так и не удалось миновать кровать. Чувствуя головокружение и слабость в ногах от неодолимого желания, Тэсс, не разжимая объятий, упала поперек необъятного двухспального ложа, навалившись на Крейга всем телом. Их поцелуи становились все настойчивее, руки — все смелее. Со стонами, извиваясь от нетерпения, они раздевали друг друга. Тэсс рванула молнию на брюках Крейга, он расстегнул пояс на ее джинсах. Сунув руку в открытую ширинку, Тэсс нашла налитый силой пенис и вынула его. По телу Крейга пробежала дрожь сладострастия, он сжал руками ее груди, чувствуя, как твердеют соски. Она ногами скинула с себя джинсы. Крейг провел языком по ее грудям, потом животу, опускаясь все ниже, снимая трусики, целуя ее между ног. Она сорвала с него остатки одежды и перекатилась на спину. Теперь Крейг, лежа сверху, прижимался к ней так тесно, что их тела соприкасались каждым кусочком кожи. Тэсс ощутила во рту его язык, низ ее живота свела сладкая судорога, внутри стало горячо и влажно. Стремясь слиться с ним в единое целое, она продвинула язык дальше, и, когда Крейг наконец вошел в нее, Тэсс было уже все равно — есть ли в комнате микрофоны, слышат ли ее чужие люди. Она стонала от наслаждения, захлестывающего ее волна за волной, и, когда Крейг проник в нее неимоверно глубоко, когда внутри нее взорвалось обжигающее семя, они застонали, на этот раз одновременно. Потом они лежали, откинувшись в изнеможении, мокрые от пота.
Тэсс тяжело дышала. Сердце ее отчаянно колотилось, но постепенно бешеный стук его выровнялся. Несколько минут они не шевелились, затем опять стали целоваться, теперь уже долгими нежными поцелуями. Крейг осторожно ласкал ее груди. Они не заметили, как через пятнадцать минут ими снова овладело желание. Наконец, совсем обессиленные, они сделали то, о чем мечтала Тэсс вначале. Они вместе искупались в неправдоподобно большой ванне.
Глава 10
Время, которое им отвели, истекло.
— Ты готова? — спросил Крейг.
— Нет. Но если у тебя есть какие-то предложения, я с удовольствием их выслушаю.
— Извини, мне нечего предложить.
— Тогда давай покажем им, что мы не боимся.
— Я люблю тебя.
— И я люблю… Поцелуй меня. Да, вот теперь намного лучше.
Когда Тэсс с Крейгом, отперев дверь, вышли из комнаты, они увидели, что напротив нее сидят в ожидании два сотрудника секретной службы. Не говоря ни слова, сотрудники двинулись за ними вниз по лестнице и сопровождали до самых дверей в столовую. Там за таким же огромным старинным деревянным столом, как во всех других залах, сидели Джеррард и Фулано. Они, улыбнувшись, встали, приветствуя гостей, и Тэсс заметила, что Фулано сменил рабочую Одежду на свободные брюки и пиджак спортивного покроя.
Они с Крейгом тоже переоделись, слуга принес одежду за десять минут до того, как они покинули свою комнату. Крейг был одет почти так же, как Фулано. Предложенный Тэсс наряд пришелся ей не по вкусу. Само собой, он выглядел очень красиво: голубой шелковый шарф, голубая блузка, красная хлопчатобумажная юбка и мягкие сандалии, очень удобные и как раз ей впору. Но Тэсс никогда не любила юбки, особенно такие — длиной до щиколоток, которые путаются в ногах при ходьбе, а надеть сандалии означало, что ей пришлось бы снять и оставить в комнате кроссовки, и, самое важное, передатчик, спрятанный в одной из них. Она положила кроссовки в свою вместительную сумку, заподозрив Фулано в том, что он намеренно прислал ей такую одежду, чтобы воспрепятствовать их побегу в лес и дальше в горы.
— Вы чудесно выглядите, Тэсс, — сказал Фулано.
— Gracias, — скромно потупившись, ответила она.
Фулано рассмеялся.
— Вы уже освоили испанский!
— Боюсь, что это единственное известное мне слово. Однако разрешите от души поблагодарить вас. Наряд мне прекрасно подошел, он просто великолепен.
Ставни окон в столовой были распахнуты. Заходящее солнце заливало комнату багрянцем.
— Уверен, вам не терпится узнать о сюрпризе, который я вам обещал, — оживленно проговорил Фулано.
— Я, себя чувствую так, будто у меня сегодня день рождения, и я жду не дождусь подарка, который держат от меня в секрете, — беспечным тоном ответила Тэсс. Подхватив юбку, она села за стол, заметив, что два сотрудника секретной службы расположились возле двери, через которую они с Крейгом вошли. Снаружи под окнами по мощенному камнем внутреннему дворику расхаживали вооруженные охранники.
Джеррард и Фулано снова опустились на свои сиденья, только когда сел Крейг.
— Позвольте вам кое-что объяснить, — сказал Джеррард, — поскольку у меня сложилось впечатление, что вы раньше не бывали в Испании.
— Теперь, когда я ее увидел, могу сказать «к сожалению», — любезно ответил Крейг.
— Прежде всего вам следует иметь в виду, — начал Джеррард, — что распорядок дня в Испании приятно отличается от того, к которому мы привыкли в Америке. Испанцы работают с девяти до часа. Затем у них долгий перерыв на ленч, который, вы, конечно, это знаете, называется сиестой. Они отдыхают, спят, занимаются любовью, одним словом, чем угодно. Затем в четыре часа снова идут на работу и заканчивают около семи, после чего ходят в гости к соседям, едят, пьют и обсуждают дневные события. Днем они только перекусывают, потому что обедают, по американским меркам, очень поздно, часов в десять. То, что они едят днем, называется tapas, и эти закуски — одна из особенностей испанского быта. Сюрприз, о котором мы упоминали, заключается в том, что сейчас их принесут.
Сбитая с толку, потому что ожидала гораздо худшего, Тэсс увидела, как Фулано постучал костяшками пальцев по столу, и тут же появились трое слуг с подносами, с которых начали снимать бесчисленные блюда.
У проголодавшейся Тэсс слюнки потекли от аромата яств, разложенных на роскошном фарфоре. Она предвкушала, как наестся сейчас до отвала не только потому, что голодна, но и чтобы набраться сил на случай, если им с Крейгом ночью выпадет шанс бежать.
— Прежде всего, — торжественно произнес Джеррард, — кальмары. Вы пробовали когда-нибудь печеных кальмаров?
— Это очень вкусно, — подхватил Фулано. — А вот оливки, а это сардины. Не те, к которым вы
