— Или памяти. Но память — это ложь. О Боже, помимо всего прочего, я изведал и это. Сейчас только это и имеет значение.
Фонарь разгорелся ярче.
— Не любовь? И не будущее? — спросила Рейчел.
— Не надо надеяться на будущее.
— Но не прошлое же?
— Акира, наверное, ненавидел прошлое. Токугавский сёгунат. Судя по тому, что я знаю о Токугавском режиме, это был фашистский режим. Жесткая система подчинения от сёгуна к даймё, и так далее… Акира страстно желал изменить настоящее.
— А чего страстно желаешь ты?
— Тебя.
Ярко разгоревшееся пламя фонаря стало постепенно уменьшаться.
— В Греции, после того, как мы тебя спасли, я спросил Акиру, сможем ли мы стать друзьями… Но он отверг мое предложение.
— Из-за прошлого. Ведь он был закодирован. И ты был…
— Гайдзином.
— Но он тебе нравился.
— Да.
— Я должна взревновать?
— Нет. Наша жизнь была совершенно иного свойства.
— Могу ли я его заменить?
— Нет. — Савидж приосанился. — Ты — единственная в своем роде. Я буду всегда тебя боготворить.
— Всегда?
— Я знаю, что именно ты хочешь сказать.
Рейчел нахмурилась.
— Не стоит быть столь самонадеянным.
— «Авраам…»
Тут Рейчел улыбнулась.
— Ты действительно знал.
— Так что же нам делать? — спросил Савидж. — Хэйли умолчал об этом, но твой муж тоже был причастен к их плану.
— Что?! — Рейчел побледнела.
— Именно так. Акира и я. Нас обоих послали на Миконос. Чтобы мы встретились, спасая тебя. Япония для Японии. Очень мило. Но Японии не нужна нефть. Для этого нужны корабли. Я думаю, что твой муж заключил с Японией выгодную сделку. Вот почему нас с Акирой отослали на Миконос. Так как твой муж был вовлечен в заговор, его усадьба стала идеальным местом для нашей с Акирой встречи.
— Так, выходит, он избивал и насиловал меня по политическим мотивам?
— Насколько я себе представляю, он делал это…
— Ох, — вздохнула Рейчел и крепко прижалась к Савиджу.
— Потому что ему это нравилось. Развлечение в промежутках между занятиями бизнесом.
— Итак…
— Я думаю…
— О чем?
— О том, что мне следовало бы его убить. Иначе он будет преследовать нас.
Рейчел в ярости замотала головой.
— В чем дело? — удивился Савидж.
— Хватит убийств! Их и так было чересчур много! До черта!
— Но он очень гордый человек.
— Мы — тоже.
— Тогда какой же у нас выход?
— Ты как-то упомянул о пляже возле Канкуна.
— Где бы мне хотелось…
— Заняться со мной любовью?
— Если честно, мне бы хотелось заняться этим прямо сейчас.
— Несмотря на обрушившееся на нас горе?
— Именно поэтому. В намять о… в знак торжества… жизни… Это единственное, что у нас есть. Насколько я понял, мое прошлое — сплошная ложь. И тем не менее я предпочитаю ложь правде. А будущее?..
— Надо верить в него.
— Но вера абсурдна, как там говорится в твоей любимой цитате?
— А я верю.
— А я люблю тебя.
Пламя фонаря съежилось, сказывалась близость воды.
— Я буду помнить тебя, Акира, и буду стараться узреть твой дух в порывах ветра и струях дождя, — сказал Савидж.
В этот момент к ним приблизилась Эко. Они обменялись поклонами и направились к тщательно разровненному граблями песку сада, который в течение многих лет создавал отец Акиры, а его сын до конца дней своих продолжал доделывать то, чего не успел отец.
Однако ни тому, ни другому не дано было осуществить заветную мечту.
И сейчас, глядя на сад, который он постарался привести в порядок после погрома, учиненного налетчиками, Савидж печально улыбнулся — в его глазах была извечная грусть Акиры.
Потому что пепел Акиры был рассыпан здесь, в саду.
И разровнен вместе с песком.
Акира слился с природой.
— Я знаю… уверен, — сказал Савидж, — что его душа обрела покой.
— А как же мы? — спросила Рейчел.
— Ты…
— Что?
— …выйдешь за меня замуж?
— Боже мой, Савидж, да я до сих пор замужем, и этот сукин сын все еще нас преследует.
— Доверься мне. Нам же не нужна официальная церемония. Мы можем решить это между собой. Ты и я…
— Прямо сейчас?
— Конечно. — Он поцеловал ее. — Я обещаю любить тебя, уважать и заботиться о тебе.
— Звучит восхитительно.
— И последнее обещание. — Он поцеловал ее еще раз.
— Какое?
— Защищать тебя.
Примечания
1
Фамилия Савидж пишется так же, как английское слово savage, означающее «жестокий»,
