а потом поднимаются наверх, в мамину комнату. Я неподвижно стою посреди молочного моря и вслушиваюсь в шорох дождевых капель.
— Молоко... — повторяю я, когда они возвращаются. Неужели не ясно?
— Мэг и Сару убила ваша мать, — устало говорит седой капитан. — Но при чем тут молоко?
Полицейские отправляются к соседям. У них мама и купила молоко, настояв, что донесет тяжелые бидоны сама. Как у нее болела спина! Объяснить я смог, лишь когда в стойлах нашли нож и пустые бидоны.
— Молоко... Представляете, сколько было крови! Нужно как-то ее смыть, вот мама и решила использовать молоко. Очистилась, сняла с себя грех. А в хлеву снова появилось молоко, как при папе...
Ту осень мы решили провести в загородном доме моей мамы. Малая родина: здесь я родился и вырос. Не перестаю удивляться: за столько лет в провинции практически ничего не изменилось. Зато изменился я сам и сейчас вижу все глазами взрослого, хотя иногда кажется, какая-то часть души вернулась в прошлое, и я чувствую себя одновременно мальчиком и мужчиной.
Партнеры
Риск, конечно, велик, однако другого выхода нет. Маккензи несколько месяцев просчитывал все возможные пути. Сначала пытался выкупить долю своего партнера, но Долан отказался: «Не доставлю тебе такого удовольствия». Маккензи проявил настойчивость, и следующий ответ прозвучал так: «Если есть желание, можешь выкупить мою долю. За миллион». С равным успехом Долан мог запросить десять: у Маккензи не было ни миллиона, ни половины, ни четверти, и строптивый партнер это прекрасно знал.
И так во всем: стоило Маккензи пожелать кому-то доброго утра, Долан выражал бурные сомнения относительно того, насколько это утро доброе. Если Маккензи покупал новую машину, Долан тут же приобретал модель подороже и попрестижнее. Маккензи вывозил жену и детей на Бермуды, а Долан расписывал прелести Французской Ривьеры, куда собирался отправиться со своим семейством.
Ссорам между партнерами не было конца. Им нравились разные футбольные команды, разная кухня (японская — Долану и китайская — Маккензи), разные виды спорта. Удивительно, но любитель тенниса Долан страдал от лишнего веса, зато у убежденного гольфиста Маккензи то и дело возникали проблемы с кожей и волосами.
Разве шотландец с ирландцем договорится? Сразу следовало догадаться, что из сотрудничества ничего не выйдет. Когда-то они были застройщиками-конкурентами и теряли огромные деньги, отбирая друг у друга выгодные контракты. Потому и решили стать партнерами. Тандем Долан плюс Маккензи казался практически неуязвимым, а внутреннее соперничество порождало целый фонтан блестящих идей: смешивать бетон с гравием, использовать пластиковые трубы и природные термоизоляторы, вести двойную бухгалтерию, чтобы налоговой полиции было не к чему придраться.
Строительная фирма «Долан — Маккензи» процветала, а партнеры-соучредители даже разговаривать спокойно не могли. Общение сводилось к абсолютному минимуму: Маккензи занимался офисной работой, Долан решал проблемы на местах. До определенного момента подобная тактика срабатывала, но встречаться-то все равно приходилось, хотя бы для того, чтобы выработать единый бизнес-план. Вот тут-то партнеры и выплескивали накопившееся раздражение!
По иронии судьбы, супруги Долана и Маккензи стали лучшими подругами. Не обращая внимания на взаимную неприязнь мужей, они то и дело устраивали совместные вечеринки, пикники, поездки на природу. Мужчины на подобных мероприятиях держались тише воды, ниже травы. Еще бы, кому нужны скандалы с женой?
— Ненавижу этого парня: целую неделю достает меня в офисе, а по выходным доводит на этих ваших пикниках! — ныл шотландец.
— Знаешь что? Викки Долан — моя лучшая подруга, — заявляла ему жена. — Не желаю терять ее из-за ваших глупых ссор. Сегодня сплю на диване!
Оставалось пожать плечами и весь вечер смотреть либо в потолок, либо на дно бокала виски (шотландского или ирландского соответственно), пока супруги щебечут, обмениваясь рецептами.
Крупномасштабные военные действия начались, когда Долан от пустых придирок перешел к угрозам.
— Как думаешь, что сделает налоговый инспектор, если узнает о двойной бухгалтерии?
— А как насчет гравия в цементе? — парировал Маккензи. — Это твоя идея!
— Ну, я-то штрафом отделаюсь, — тут же нашелся Долан, — а вот двойная бухгалтерия — совсем другая песня. Тебя упекут за решетку, и мне больше не придется видеть твою мерзкую рожу.
Маккензи посмотрел на партнера и вздохнул. Он сделал все возможное, но ничего не вышло. Долан собирается сдать его полиции и забрать фирму себе. Да, другого выходя не остается... Это всего лишь самооборона.
Встречу назначили у обезьяньей клетки. Парень совсем молодой, светловолосый, в голубом спортивном костюме. Стоит и ест арахис.
Склонившись над фонтанчиком, Маккензи притворился, что пьет, а сам тайком огляделся по сторонам. В зоопарке людно. Полдень, солнце так и припекает. Вышедшие пообедать люди жуют сандвичи, родители с детьми прогуливаются по аллеям, старики сражаются в шашки. Отовсюду доносятся беззаботный смех, обрывки разговоров, неподалеку играет шарманка. Кажется, никто не подслушивает. Маккензи решительно шагнул к клетке.
— Мистер Смит? — позвал он.
Парень как ни в чем не бывало грыз орехи. Даже не обернулся! Черт, значит, не тот. Вообще-то в зоопарке полно молодых людей в светлых тренировочных костюмах...
Несмотря на большое количество объявлений, найти подходящего человека оказалось не так-то просто. Маккензи провел в сомнительных заведениях несколько вечеров, прежде чем появилась зацепка. В одном баре его приняли за копа и хотели ребра переломать, но стодолларовые купюры творят чудеса, и в итоге все же состоялся некий телефонный разговор. Маккензи думал было сам все сделать, да понадобится алиби, а главное — духу не хватает.
Значит, осечка.... Наверное, тот, с кем договаривались по телефону, заподозрил неладное или просто струсил. Маккензи собрался уходить, когда миловидный блондин обернулся.
— Эй, Боб, подожди!
Маккензи опешил.
— Мистер Смит?
— Зови меня Джон! — Улыбка у него что надо: зубы белые, ровные. — Хочешь арахиса?
— Нет, спасибо...
— Бери, бери, не стесняйся! — настаивал парень.
Маккензи взял орех. Арахис как арахис, ничего особенного.
— Вот, умница! Слушай, не будь таким серьезным, расслабься! Ничего, что я зову тебя Боб?
— Да мне все равно — зовите, как хотите. Я совсем иначе вас представлял...
Блондин кивнул.
— Да, конечно, ждал типа в черном костюме со шрамом на щеке.
— Нет, просто...
— А получил молодого лоботряса!.. Обидно, ничего не скажешь. — Парень насмешливо нахмурил лоб. — Не спеши с выводами. Между прочим, у меня диплом по управлению инвестициями. Достойной работы не нашел, поэтому и помогаю милягам вроде тебя.
