— Итак? — Шериф Китрик показывает на деревянный стул.
— Меня интересует тысяча девятьсот тридцать девятый год.
— Да, прошлое так прошлое.
— Я родился в этом городе, — неуверенно начинаешь ты. — Три недели назад умерли родители, вот я...
— Соболезную, я сам потерял отца в прошлом году.
Киваешь и делаешь глубокий вдох, пытаясь привести в порядок мысли.
— Разбирая папин архив, я нашел... В общем, может оказаться, что меня усыновили.
Китрик подозрительно прищуривается.
— Полной уверенности нет, но если меня усыновили, то биологическую мать, скорее всего, звали Мэри Дункан. Вот я и приехал... в надежде получить какую-нибудь информацию.
— Какую, например?
— В свидетельстве, которое дали отцу, указан Редвуд-Пойнт как место рождения и имена моих родителей: Саймон и Эстер Вайнберг.
— Евреи, что ли?
— Какая разница?
— Вообще-то никакой.
Ты не знаешь, стоит ли продолжать, но все-таки решаешься:
— Родителям ведь выдают сокращенную версию свидетельства о рождении, а полная хранится в окружном суде...
— Значит, вам нужно в Кейп-Верде, он в сорока милях отсюда.
— Разве здесь нет больницы или роддома? У них в архивах наверняка найдутся...
— Больницы у нас нет и никогда не было.
— Уже слышал. Просто странно, что курорт, каким в тридцатые был Редвуд-Пойнт, не имел медицинского учреждения.
— По словам отца, клиника была, но в сороковые закрылась.
— А что стало с архивом?
— Куда-то увезли, — пожал плечами Китрик. — В Редвуд-Пойнте его точно нет, я каждый камень здесь знаю. Да и чем помог бы архив?
— В моей карточке было бы указано имя матери. Видите ли, я адвокат...
Китрик нахмурился.
— ...поэтому знаю, что при усыновлении в свидетельство о рождении ребенка вносится поправка: в качестве родителей указываются усыновители. Однако первое свидетельство не уничтожают, оно просто хранится в специальном архиве.
— Похоже, вам стоит отправиться в Кейп-Верде и все проверить.
— Проблема в том, что такие архивы, как правило, закрыты, и никакую информацию мне, скорее всего, не предоставят. А вот с медицинскими архивами легче. Достаточно договориться с кем-нибудь из докторов и... Вы случайно не знаете кого-нибудь, кто раньше работал в клинике? Может, они согласились бы мне помочь?
— Нет, докторов у нас нет. Если заболеешь, приходится ехать в Кейп-Верде. Не хочу расстраивать вас, мистер...
— Вайнберг.
— Ага, Вайнберг, боюсь, вы напрасно теряете время. Столько времени прошло... Те доктора уже дряхлые старики! Да и архив неизвестно куда увезли.
— Значит, придется ехать в Кейп-Верде. — Ты встаешь. — Спасибо за помощь.
— Да разве я помог? Вот только, мистер Вайнберг...
— Да?
— Не лучше ли оставить прошлое в покое?
— К сожалению, не могу.
Кейп-Верде оказывается милым городком с двадцатью тысячами жителей. Архитектура преимущественно испанская: черепичные крыши, арки, стены из необожженного кирпича. После уныния Редвуд-Пойнта — просто рай, даже неплохой отель имеется! По иронии судьбы, в соседнем номере живет пара с грудным младенцем, так что выспаться не удается. Утром звонишь Ребекке и уверяешь, что с тобой все в порядке. На ее слезные просьбы вернуться внимания лучше не обращать. Расспросив администратора, отправляешься в здание окружного суда.
Архив на втором этаже, из-за конторки улыбается молодой рыжеволосый парень.
— Свидетельства о рождении за тридцать восьмой год? Без проблем, они открыты для широкого доступа.
Минут через десять он возвращается с пыльной папкой. Столов для посетителей нет, искать приходится, стоя у конторки.
Данные сгруппированы по районам округа. Так, тебе нужен Редвуд-Пойнт, август месяц. Теперь внимательнее, ищи не только свою фамилию, но и любое упоминание о Мэри Дункан.
В августе родились двадцать детей. Довольно много для такого небольшого города... Хотя в августе на курортах бархатный сезон, наверняка нашлись женщины, решившие рожать на берегу океана, а не в душном Сан-Франциско.
Похоже, немало еврейских пар стали здесь родителями: Мириам и Дэвид Майер, Рут и Генри Бегельман, Гейл и Джеффри Маргулис. А вот и твое свидетельство, родители — Эстер и Саймон Вайнберг. Но это еще ничего не доказывает! Что написано в конце страницы? Медицинское учреждение — клиника Редвуд- Пойнта.
Свидетельство заверил доктор Джонатан Адамс в присутствии дипломированной медсестры Джун Энгл. Значит, этот Адамс и наблюдал маму!.. Пролистав еще несколько свидетельств, убеждаешься, это Адамс с Энгл подписывали все документы, выданные в Редвуд-Пойнте.
О Мэри Дункан ни слова. А что, если она переходила? Листаешь сентябрьские свидетельства. Ничего. Может, она подписала отказ на раннем сроке беременности? Еще раз просматриваешь все свидетельства за весь 1938 год. Снова ничего.
Наверное, стоит попросить папку за 1939 год... Молодой администратор приносит без лишних вопросов. С января по апрель никаких упоминаний о Мэри Дункан. Дальше, наверное, и смотреть не стоит. Даже если она с самого первого месяца знала о беременности и носила ребенка не девять месяцев, а десять, в этих папках должна быть какая-то информация. Что случилось? Неужели она передумала? Сбежала из города, решив оставить детей? Или какой-нибудь ловкий адвокат подсказал, что в принципе любому заявлению можно дать задний ход? Или...
— Можно свидетельства о смерти за тысяча девятьсот тридцать восьмой и тридцать девятый год?
Да, в глазах администратора ты явно упал: парень хмурится и смотрит недобро. Похоже, зря ты его гонял: в пыльных папках ни слова о том, что Мэри Дункан умерла во время родов.
— Большое спасибо! — благодаришь ты, возвращая папки. — Вы очень любезны.
Парень кивает, явно радуясь, что больше не придется ничего нести.
— Еще кое-что...
Горестный вздох срывается с уст молодого администратора.
— В свидетельстве о рождении Джекоба Вайнберга, — ты показываешь на заложенную страницу, — родителями указаны Эстер и Саймон Вайнберг. Тем не менее есть вероятность, что Джекоба усыновили. Если так, то должно существовать первое свидетельство, где указано имя биологической матери. Хотелось бы взглянуть...
— Первые свидетельства о рождении усыновленных детей закрыты для широкого доступа.
— Но я адвокат и...
— Для адвокатов они тоже закрыты, и вы, как юрист, должны это понимать.
— И все-таки...
— Обратитесь в департамент по связям с общественностью. Если принесете разрешение, я с радостью вам помогу. В противном случае... Закон есть закон: информация конфиденциальная, я не хочу потерять работу.
