– Давай ты пойдешь? – предложила Черстин.
– Почему это я?
Сегодня Кирстен оделась совсем легко даже для жителя Стокгольма. И в сильные морозы многие здесь ходили без шапок, зато с расстегнутым воротом и горлом нараспашку. А уж сегодня, при пяти градусах тепла Кирстен ограничилась тем, что набросила на плечи легкую замшевую курточку, но по дороге на работу поняла, что погорячилась…
Не настолько уж она оказалась горячей, чтобы не замерзнуть.
– А, так ты боишься очутиться на холоде? – догадалась Черстин. – Ну, возьми мое пальто. Я разрешаю.
– Ишь ты, какая добренькая. Держу пари, что тебе просто не хочется идти самой.
– Не хочется, – призналась Черстин.
Кирстен прищурилась:
– А что ты сегодня сделала такого хорошего, чтобы я шла тебе за обедом, а? Даже кружку не продала такому хорошему клиенту!
От смеха Черстин согнулась пополам.
– Ладно, схожу, – довольная неожиданно произведенным эффектом, согласилась Кирстен. – Но обед я выберу на свое усмотрение!
– Идет, – кивнула Черстин. – Денег дать?
– У меня есть.
– Ну, давай бегом. Одна нога здесь, другая… тоже здесь. А то и впрямь есть хочется.
– Да, с едой мы сегодня припозднились, – кивнула Кирстен.
3
Андреас и сам не заметил, как после работы ноги принесли его к «Двойному сюрпризу»…
Сначала он был зол на то, что ему не досталась заветная красная кружка, потом он все-таки зашел в кафе напротив своего офиса, выпил большое латте и съел два круассана с шоколадом, затем вернулся на свое рабочее место и работал еще какое-то время… Но вскоре он обнаружил, что рабочий день окончен. Андреас совсем забыл, что в пятницу – короткий день, еще не привык к такому, на прежней работе было не так.
Почему-то Андреас подумал о новой чашке кофе. Он вспомнил, что днем собирался выпить кофе в понравившейся кофейне, но от этого благого намерения его отвлекла бруснично-красная кружка в витрине магазинчика… Надо туда вернуться, решил Андреас, и все-таки взять чашку эспрессо.
Ноги сами несли его уже знакомым маршрутом. Андреас тем временем вспоминал.
Длинные русые волосы с платиновым отливом, насмешливые голубые глаза… И серьезные голубые глаза. Серьезные, сочувствующие. Мягкие нежные губы… наверное, мягкие. Откуда ему знать?
Во всяком случае, было очень похоже на это.
Андреас подумал, что эти двое, неотличимые друг от друга близнецы, в постели наверняка сущие тигрицы. А что? Сплошь и рядом такое. Внешне – как нежные цветы, а внутри – буря страстей. Он не отказался бы проверить, так ли это на самом деле, на практике.
Да и кто бы отказался? Андреас не знал таких. Это же одно из потаенных или явных (тут уже зависит от мужчины) желаний каждого уважающего себя парня. Не одна, а целых две роскошные красотки. Стройные, длинноногие, голубоглазые. Улыбающиеся. К тому же абсолютно одинаковые!
Наверняка, если оказаться между ними, если обнимать их обеих одновременно, то покажется, что попал в рай.
А бывают ли райские гурии блондинками?
Тут Андреас уткнулся лбом во что-то холодное и гладкое. Подняв глаза, он обнаружил себя на пороге магазина «Двойной сюрприз», а холодным и гладким была деревянная дверь.
Андреас недоуменно пожал плечами, хмыкнул и… толкнул ручку двери.
Колокольчик звякнул уже знакомым ему звуком.
На этот раз в торговом зале были люди.
Вернее, один человек.
Вернее, одна.
Одна из близняшек сидела за кассой, рядом с ней был еще и небольшой монитор компьютера, но, похоже, девушка скучала и не слишком-то была склонна смотреть на экран.
Андреас поймал себя на мысли о том, что не знает, которая из сестер перед ним.
Ведь, насколько он успел заметить днем, они были одеты абсолютно одинаково. Белые майки, красные жилетки, светлые джинсы. На обувь он не смотрел, – может быть, сейчас он смог бы отличить сестер именно по обуви?
В остальном же они были одинаковыми. Этот вывод Андреас сделал потому, что до этого он успел рассмотреть и маникюр, вернее, его отсутствие (аккуратные чистые ногти, ровно подпиленные), и чистые лица – почти без косметики, – и одинаково распущенные блестящие волосы.
– Добрый день, – встрепенулась девушка, оторвавшись от кассы.
– Добрый вечер, – ответил Андреас.
– Вы что-то хотели?
И тут она узнала его.
А он узнал ее. Каким-то необъяснимым чутьем Андреас понял, что это именно она – та из сестер, кто не пожелал продать ему кружку, выдумывая, что товар с витрины не продается.
Черстин, вредная и несгибаемая.
Вторую сестренку звали Кирстен, это Андреас тоже запомнил.
– Я был у вас днем, – начал он, хотя собирался говорить совсем не это.
Он вообще не собирался ничего говорить.
Он даже не собирался идти сюда. Как его занесло в этот дурацкий магазин?
– И?..
Белокурая Черстин, поднявшись со своего места и распрямив плечи, вышла из-за прилавка и оказалась на одной линии с Андреасом.
– Я хотел извиниться, – неожиданно выпалил Андреас.
Черстин округлила голубые глаза. Они стали казаться еще более наивными, чем раньше.
– За что извиняться? – нерешительно спросила она.
Андреас объяснил:
– Нагрубил вам. Расстроился, что товар с витрины не продается. Мог бы купить что-нибудь другое, у вас же немало чашек?
– Немало, – согласилась Черстин, все еще глядя на него с некоторой долей сомнения.
Они замолчали, глядя друг на друга. Никто не знал, что делать дальше, и что, собственно, происходит.
Черстин не знала, зачем этот странный дерганый парень, любитель земляничных кружек, вернулся сюда и извиняется.
Андреас тоже не знал, зачем он снова оказался здесь, а, самое главное, какого рожна он извиняется перед молоденькой хозяйкой магазина, время от времени, кажется, оставляющей свою совесть в кладовке или подсобном помещении.
В наступившей тишине было слышно лишь, как тикают часы.
Причудливые часы с бирюзовой кукушкой, висящие над дверью подсобки.
Изящные дамские часики Черстин, слегка болтающиеся на ее слишком тонком запястье.
Часы Андреаса не тикали, потому что были электронными, но зато и самыми дорогими в помещении часами…
– А давайте я у вас часы с кукушкой куплю! – снова огорошил девушку Андреас, лишь бы хоть что- нибудь сказать и нарушить неловкую тишину.
Та пожала плечами в ответ с недоумением, а потом рассмеялась:
– Вам что, деньги некуда девать? Они же не нужны вам.
– Часы или деньги не нужны? – не понял Андреас.
– Деньги. То есть, конечно же, часы.
