Искоса посмотрев на него, Каро заметила, как он помрачнел, как горят его глаза… Он наверняка готовится к очередной словесной баталии!
— Неужели ты намерен лично… разобраться с мистером Брауном?
Доминик шумно вздохнул, не в первый раз жалея о том, что Каро столь же проницательна, сколь и красива. И не стесняется открыто говорить о своих догадках и наблюдениях.
— Я намерен предать его в руки правосудия…
— Доминик, я несколько раз просила, чтобы ты не обращался со мной как с ребенком или умственно неполноценной!
Он глубоко вздохнул, видя ее явное раздражение.
— Что ж, прекрасно. Так вот, если добыть доказательства его вины не удастся, то я не колеблясь разберусь с ним лично.
— Как?
— Мне кажется, тебе безопаснее не знать подробностей.
— Доминик!
— Каро! — раздраженно воскликнул он. — Неужели тебе недостаточно, что я уважаю тебя, восхищаюсь тобой… Но именно потому, что я испытываю к тебе такие чувства, я не желаю, чтобы ты принимала участие в делах, которые не имеют к тебе никакого отношения. Ты и так очутилась в достаточно щекотливом положении…
По его непреклонному тону Каро сразу поняла, что Доминик в самом деле больше ничего ей не расскажет. Точно так же понимала она, что, хотя его уважение, восхищение и теплые чувства втайне и доставляли ей удовольствие, этого никогда не будет для нее достаточно. Ей хотелось, чтобы он испытывал по отношению к ней нечто большее. Хотелось, чтобы он любил ее так же, как она любит его, — она совсем недавно поняла, что любит его. Полностью. Безвозвратно.
Кто бы мог подумать, что, приехав в Лондон, она встретит мужчину, которого так пылко и безоглядно полюбит? Только не сама Каро. Она стремилась лишь избавиться от навязываемого ей нежеланного брака… И неожиданно познакомилась с человеком, которого будет любить до конца жизни. Но он не хочет жениться на ней…
Каро отошла от Доминика подальше, крепко сцепив перед собой дрожащие руки. Она понимала: гордость ни за что не позволит ей показать, как глубоко она в него влюбилась.
— Согласна, сейчас мне лучше всего остаться здесь. И все же я хочу уехать, как только ты решишь, что для меня это будет безопасно, — решительно заявила она.
Доминик посмотрел на нее:
— Ты собираешься вернуться к своим родственникам?
— Да. Только, пожалуйста, не спрашивай, где они живут и как их зовут, — быстро добавила она, сразу поняв, что именно это интересовало Доминика. — Ты не хочешь рассказывать, как намерен поступить с мистером Брауном, а я не собираюсь говорить, куда я уеду.
Он резко выпрямился:
— А если в будущем нам с тобой понадобится встретиться… и поговорить?
Каро прекрасно поняла, что он имел в виду возможного ребенка…
— Я знаю, где тебя искать, — ровным тоном ответила она.
Доминик вздохнул:
— Знаешь, Каро, у меня не так много тех, кого я считаю друзьями, и я не могу допустить, чтобы кто-то из моих друзей вдруг покинул Лондон и исчез из моей жизни навсегда.
Доминик думает, что они — друзья?
Каро понимала, что должна чувствовать себя польщенной. Услышав печальную историю о смерти его родителей, зная, что Доминик намеренно бежит от близких отношений, она обрадовалась его словам, но вместе с тем и огорчилась. Ей хочется стать для него не просто другом!
— Не сомневаюсь, у тебя гораздо больше друзей, и в их числе не только лорд Торн, Дрю Батлер и я, — беззаботно ответила она.
— Да, конечно, — сухо кивнул Доминик. — Мы с Озборном только что вернулись из Венеции, где месяц гостили у нашего старейшего и ближайшего друга.
Из Венеции?!
Каро оцепенела. Она окинула Доминика пытливым взглядом. Он только что вернулся из Венеции? Но ведь именно в Венеции, если верить слухам, в последнее время обитает лорд Гейбриел Фолкнер, ставший после смерти отца Каро графом Уэстборном и опекуном трех сестер! Тот самый Гейбриел Фолкнер, который, в глаза не видя девиц Коупленд, посмел передать им через своего поверенного предложение руки и сердца!
Каро прекрасно понимала, что Венеция — город большой и жителей в нем очень много, как самих венецианцев, так и тех, кто приезжает в гости. Тем не менее она забеспокоилась, узнав, что Доминик только что провел целый месяц в этом городе. Там он, несомненно, встречался и общался не только с представителями венецианской аристократии, но и с англичанами. А если в их число входил и лорд Фолкнер?
— Возможно, скоро вы с ним познакомитесь, — продолжал Доминик. — Уэстборн лично собирается вернуться в Англию через несколько дней, — объяснил он в ответ на вопросительный взгляд Каро.
Уэстборн!
Страхи Каро только что воплотились в жизнь!
Доминик не просто знаком с лордом Фолкнером. Он его близкий друг! Хуже того, Доминик ждет нового графа Уэстборна в Англии со дня на день! Несомненно, вернувшись, изгнанник первым делом захочет нанести визит своему другу, лорду Вону, а Доминик только что обещал их познакомить!
Каро присела в кресло, потому что у нее ослабели ноги. Что ей делать? Если, как сказал Доминик, граф Уэстборн вот-вот приедет в Англию, Каро больше нельзя оставаться в Лондоне. Как бы она ни таилась, ее скоро найдут, и тогда все откроется!
Вряд ли лорд Фолкнер узнает ее в лицо; здесь, в Лондоне, она будет для него просто Каро Мортон. Но ведь Каро не собиралась навсегда уезжать из Шорли-Холла и покидать любимых сестер. Значит, рано или поздно Уэстборну представят одну из его подопечных, леди Каролину Коупленд. Страшно представить, что ее ждет, если он узнает в ней Каро Мортон!
Каро очень хотела до возвращения в Шорли-Холл побывать на похоронах Бена. У нее болело сердце при мысли, что скоро придется оставить Доминика. Но весть о скором приезде в Англию ее опекуна означала одно: ей придется уехать немедленно.
Каро Мортон должна исчезнуть с лица земли.
— Каро!
Она выпрямилась, лицо ее превратилось в вежливую маску. Так могла бы вести себя леди Каролина Коупленд. Вскинув голову, она увидела озабоченный взгляд Доминика.
— Да?
— Обещай, что не уедешь отсюда без сопровождения, не убежишь до тех пор, пока дело не разрешится?
Она не могла дать ему такое обещание. Особенно сейчас.
— Уверяю тебя, я не настолько глупа, чтобы пытаться бежать теперь, когда ты предупредил меня о том, что Николас Браун следит за каждым моим шагом, — ответила она.
Доминик кивнул, очевидно не уловив уклончивости в ее ответе.
— До конца дня меня не будет, но я надеюсь вернуться достаточно рано, чтобы мы успели вместе поужинать.
— Буду ждать с нетерпением…
Каро с тяжелым сердцем поняла: за последние несколько минут они сильно отдалились друг от друга, стали почти чужими. Весть о дружбе Доминика с лордом Фолкнером и мысли о ее скором отъезде из Лондона как будто обрывали тонкие нити, протянувшиеся между ними.
На глаза Каро навернулись горячие слезы.
— Пожалуй, поднимусь наверх. Мне нужно отдохнуть.
Пусть Доминик уезжает. Сейчас же! До того, как слезы градом покатятся у нее из глаз и он потребует
