– Ты мерзавец! – бросила ему в лицо Габриэлла. – И я тебя ненавижу! – С этими словами она вырвалась и побежала в дом.
Прежде чем нырнуть в воду, Руфус в растерянности простоял несколько минут на краю бассейна.
Габриэлла возненавидела его.
Отлично.
Тогда почему это не доставляло ему желаемого удовольствия?
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Когда пять лет спустя Габриэлла посмотрела на Руфуса, стоящего рядом с ней в кабинете нотариуса, она поняла, что по-прежнему его ненавидит.
– Вы позволите мне перейти непосредственно к завещанию мистера Грешема? – вежливо спросил Дэвид Брьюстер, когда все расселись.
– Можете приступать, – сказал Руфус.
Габриэлла знала, что он не хотел ее здесь видеть. Впрочем, как и своего кузена Тоби, если судить по тому, как холодно мужчины обменялись приветствиями.
Ей совсем не хотелось здесь находиться, но она знала, что Руфус не поверил бы ей.
Жаль, что Джеймс умер и больше не мог оказывать ей поддержку, в которой она так отчаянно нуждалась после того, как год назад ее мать погибла в автокатастрофе.
Смерть Хитер опустошила Джеймса, и он так и не смог полностью оправиться от удара. Через полгода у него случился инфаркт, затем, месяц назад, еще один, ставший фатальным.
Они с Руфусом не разговаривали почти пять лет, и это продлилось бы дольше, если бы не болезнь Джеймса.
Открыв документ, лежащий у него на столе, Дэвид Брьюстер серьезно посмотрел на них поверх оправы очков.
– Итак, начнем. Я уже письменно известил получателей малых долей наследства мистера Грешема, в том числе его экономку. Его внучка Холли тоже получит свою часть, но лишь по достижении определенного возраста. До тех пор ее деньгами будет распоряжаться ее отец.
– Вот повезло малышке Холли, – весело произнес Тоби, красивый смуглый брюнет. Он был актером по профессии, но ему не хватало таланта и трудолюбия. – Жаль, что ей всего семь и я не могу на ней жениться.
– Только через мой труп! – прорычал в ответ Руфус.
– Ну, если понадобится… – парировал Тоби.
Габриэлла едва слышала их перепалку. Ее внимание было приковано к словам Брьюстера. Он вскользь упомянул о малых долях наследства.
Что это значило?
Что она была наследницей большой доли?
Если так, то неприязнь Руфуса к ней лишь усилится.
Прищурившись, Руфус посмотрел на пожилого нотариуса.
– Позвольте спросить, это последнее завещание моего отца?
– Да, мистер Грешем. Он написал его за два месяца до смерти.
От этого тревога Руфуса лишь усилилась. Ее причина крылась в том, что Тоби, его непутевый кузен, который три месяца назад рассорился с Джеймсом, тоже присутствовал здесь. И Габриэлла…
Последние пять лет они редко виделись. После того… неприятного инцидента… на Майорке она три года прожила во Франции и выучилась на шеф-повара. С тех пор как она два года назад вернулась в Англию, их пути редко пересекались.
Но всякий раз, когда они сталкивались друг с другом, он чувствовал ее неприязнь.
Взглянув на нее украдкой, он отметил про себя, что время не убавило ее красоты. Она даже стала еще красивее, чем прежде. В ней больше не было прежней юношеской порывистости, взгляд был холодным и бесстрастным. В нем читался вызов.
Она по-прежнему носила длинные волосы, но заметно похудела. Ее фиолетовые глаза казались огромными на осунувшемся лице с заострившимся подбородком. Только пухлые чувственные губы остались прежними.
Еще он вспомнил ее восхитительное тело, скрытое под узкими черными брюками и красной блузкой в цыганском стиле, подчеркивающей ее полную грудь.
Затем его губы искривились в усмешке, и он отвернулся, не желая вспоминать, каким оно было на ощупь.
От Габриэллы не укрылась ярость, сверкнувшая в его глазах, прежде чем он снова переключил свое внимание на нотариуса. Руфус все еще считал ее алчной охотницей за состоянием.
– Теперь мы можем поговорить о причине, по которой я сегодня собрал вас здесь, – продолжил поверенный Джеймса. – Мистер Грешем хотел, чтобы я поговорил с вами троими без присутствия других лиц. Когда я оглашу содержание завещания, вам станет ясна причина этой просьбы, – добавил он.
У Габриэллы внутри все сжалось от неприятного предчувствия.
Дэвид Брьюстер отрывисто кивнул.
