— Что тебе надо? — машинально проговорила она. — И как ты узнал этот номер телефона?
— Я хочу с тобой поговорить, — медленно произнес Джед. — А твой номер мне известен вот уже несколько недель.
— Несколько недель!.. — Джорджи задохнулась. Впрочем, Джед Лод всегда узнает то, что хочет узнать. — Но... тогда почему ты мне раньше не сообщил о болезни Эстель, а заявился для этого к Лоусенам?..
Праздный вопрос. У него были свои причины, вот и все.
— Это было бы слишком просто, — насмешливо пояснил он. — Кстати, Джорджи, сейчас я еду к тебе. Не могла бы ты сказать своим сторожам, чтобы они меня пропустили?
— Я... Нет... — Джорджи запаниковала. — Я не хочу, чтобы ты приходил сюда, Джед, — нервно выкрикнула она, судорожно сжимая трубку.
Этого нельзя допустить. Она и так больше не сможет спокойно приезжать к Лоусенам, не вспоминая о Джеде!
— Очень плохо, — ответил Джед, — потому что я должен поговорить с тобой. Прямо сейчас, — с нажимом добавил он, игнорируя ее протесты. — Или у тебя там засел Лоусен?..
— Так случилось, что сегодня вечером Эндрю здесь нет. — Она сама упросила Эндрю перенести их свидание на следующий день — боялась что будет не в форме после общения с дедушкой. — Однако он волен приходить сюда, когда ему угодно, — подчеркнула Джорджи.
— В отличие от меня? — пробормотал Джед.
— Да, — прозвучал категорический ответ.
— И тем не менее через пять минут я буду у тебя, Джорджи, — как ни в чем не бывало заключил ее бывший муж. — Думаю, по пути у меня не возникнет особых проблем, — дипломатично добавил он перед тем, как положить трубку.
Джорджи услышала в голосе угрозу и вяло опустилась на стул.
Неважно, что она не желает видеть его. Неважно, что она строго-настрого запретила и близко подпускать его к своей квартире. Все это неважно, потому что Джед решил прийти. И он придет.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Очень мило, — пробормотал Джед, выходя из лифта.
Он говорил, конечно, о квартире, а не о ней. На Джорджи была бесформенная рубашка, в которой она обычно убирала квартиру, волосы слегка приглажены пальцами, на лице никакой косметики.
Джед был все еще в костюме, в котором ходил на встречу со Сьюки Лоусен. Вряд ли он заходил домой после ланча.
— Что тебе надо, Джед?
В ответ на ее враждебный взгляд он ответил вполне миролюбиво:
— Кажется, ты уже спрашивала меня, по-моему, я ответил: я хочу с тобой поговорить.
— Так говори, — фыркнула Джорджи.
Джед нахмурился, и его серые глаза мгновенно приобрели серебряный оттенок. Наконец он глубоко вздохнул и взял себя в руки.
— Позволь мне войти.
— Я...
— Кстати, ты прекрасно выглядишь, — неожиданно ласковым голосом проговорил он.
Джорджи изумленно на него уставилась:
— Ты говоришь глупости, и мы это прекрасно знаем!
— Нет, мы не знаем, — не согласился Джед. — Ты выглядишь такой свободной, уютной, естественной. И невероятно красивой. Раньше ты часто портила свою натуральную красоту, — прибавил он прежде, чем она успела возразить.
— О, я дико извиняюсь! — всплеснула руками Джорджи. — На будущее я запомню, что тебе нравятся замарашки, и, не сомневайся, к твоему приходу впредь всегда буду облачаться в бальные платья.
Джед едва заметно скривился, но не попался на ее удочку.
— Сделай одолжение, — сказал он. — И еще, мне нравится твоя новая прическа.
Наконец он отреагировал на смену ее имиджа, однако не так, как она ожидала.
— Ты никогда раньше не был щедр на комплименты, — напомнила она.
— Раньше я не делал очень многих вещей, — отозвался он. — Так ты позволишь мне войти или нет?
— Нет! — Джорджи сложила руки на груди и воинственно на него уставилась.
— Не очень-то дружелюбно с твоей стороны...
— А мы не друзья, — не дала она ему опомниться.
— Жаль, ведь я пришел, чтобы сделать тебе одолжение, — миролюбиво продолжал Джед.
— Одолжение? — удивилась Джорджи. — Мне? Что-то я не понимаю, о чем ты говоришь!
Джед выразительно сдвинул брови и поджал губы.
— Если ты меня сейчас не впустишь, боюсь, никогда и не поймешь.
Джорджи заколебалась. А что, если Джед не блефует... В конечном итоге любопытство взяло верх.
— Думаю, я смогу прожить, и не узнав того, что ты хочешь мне сказать...
— Сьюки Лоусен известно, что в пятницу вечером я был в твоей спальне, — невозмутимо сообщил Джед.
— Ты ей рассказал? — Неужели он оказался способен на подобную...
— Нет, конечно, — уверенно опроверг Джед ее подозрения. — Послушай, Джорджи, когда ты начнешь доверять мне?
— Когда ты перестанешь получать удовольствие от моих мучений!
Джед печально покачал головой.
— Поверь, я отнюдь не получаю от этого удовольствия. Так что давай прекратим этот бессмысленный разговор и позволь мне войти. Мы спокойно обсудим неприятную ситуацию со Сьюки Лоусен, — нетерпеливо потребовал он.
— Из нас двоих ситуация со Сьюки только у тебя, — язвительно отреагировала Джорджи.
— Может, ты перестанешь упражняться в остроумии и выслушаешь меня наконец спокойно? — поинтересовался Джед. — Откровенно говоря, мне все равно, узнает Эндрю о моем ночном визите в твою спальню или нет, однако думаю, что тебе это должно быть небезынтересно.
Он прав. Ей надо точно знать, что задумала Сьюки Лоусен, чтобы быть готовой к разговору с Эндрю. Если, конечно, Сьюки что-нибудь тому рассказала. Взаимоотношения брата и сестры никогда не отличались доверительностью, но Сьюки сильно недолюбливала Джорджи и потому была способна на любую гадость.
— Хорошо, заходи, — сдалась наконец Джорджи. Она отступила, чтобы Джед мог пройти.
В ее квартире был простой деревянный пол, стояли несколько тяжелых кресел, диван, а главное — огромное количество горшков и кадок с цветами. Одну стену полностью занимал книжный стеллаж, забитый книгами и горшками с фиалками. Общее впечатление, которое производило ее жилище, это нарочитое отсутствие всякого стиля.
— Джорджи, это потрясающе! — Джед восхищенно смотрел по сторонам. Его восторг казался таким искренним, что трудно было заподозрить грубую лесть.
Джорджи невольно вспомнила модных декораторов, которых Джед нанял для оформления их квартиры. В результате шикарные апартаменты новобрачных сверкали холодной элегантностью.
Она не удержалась от недоверчивого скептицизма:
— Очень рада, что тебе нравится.
Джед обернулся и грустно покачал головой.
— Ты опять мне не веришь, да? А если бы я сказал, что действительно хотел, чтобы наш брак был
